– Я не спал всю ночь, мой Кхан. Наверное, сказывается усталость, – Тардин и сам понимал, что такое объяснение могло показаться правдоподобным кому угодно, но только не Элимеру, ведь тот прекрасно знал – чары позволяют обходиться без сна очень долго. Но умом советника завладело чудесное возвращение Видольда, и придумать ничего лучше он просто не успел. А потому поспешил перевести разговор на другую тему.
– Поздравляю с победой, повелитель. Вижу, ты привел пленных. Могу я узнать, зачем?
– Позже, Тардин. Сейчас мне еще нужно отдать кое-какие распоряжения, – ответил кхан и обратился к одному из дворцовой стражи: – Позови смотрителя темницы
Воин поспешил исполнить поручение. Смотритель также не заставил себя долго ждать и скоро предстал на пороге тронной залы.
– Хирген, только что в одну из камер поместили девчонку, айсадку, – полу утвердительно произнес Элимер.
– Так и есть, мой Кхан.
– Через… – Элимер задумался. – Через неделю она будет казнена. Пока же прикажи тщательно ее охранять. Кормите, поите, но не трогайте, никакого рукоприкладства. Лично проследи за этим, понял?
Хирген молча склонил голову.
– Хорошо, тогда можешь идти.
Смотритель темницы быстро удалился: ему не хотелось слишком долго находиться под вгоняющим в тревогу взглядом кхана.
– А что ты думаешь делать с остальными дикарями, повелитель? – поинтересовался Ирионг.
– Пока их закрыли в бараках для пленных. А дальше… Честно говоря, пока я еще не решил, как с ними поступить. Но если в них поубавилось спеси, и если они поведут себя разумно, то после нескольких показательных казней я, может быть, разрешу остальным вернуться в леса. А сейчас я желаю переговорить с главным советником.
Заметив, что люди собрались покинуть тронную залу, Элимер поспешно добавил:
– Нет, вы можете оставаться. Думаю, у Ирионга найдется, что сказать. А мы с советником переместимся в мои покои.
***
– Тардин, – заговорил кхан, едва они оказались вдвоем, – из разговора дикарей Видольду показалось, будто они отправились на нас из-за какого-то пророчества. Якобы их шаман что-то предсказал перед смертью. Наверное, все это ерунда, но отчего-то она меня взволновала, – Элимер усмехнулся. – Может, ты меня успокоишь и скажешь, что я слишком подозрителен?
– Элимер, для начала мне надо знать, о чем пророчество.
– В этом и проблема: дикари гордо молчат. Как обычно в таких случаях. Но, похоже, пророчество действительно было. Слишком странной показалась мне эта битва. Дикари посадили на коней и дали оружие всем своим детям. И нам пришлось убивать их. Да и войско их вел не опытный вождь, а какая-то айсадская девчонка.
– Которую ты собрался казнить?
– Именно. Так вот, Тардин, я хочу, чтобы ты выяснил, в чем суть предсказания. Тебе это под силу, а мне не придется допытываться у дикарей. Тем более, тут, скорее всего, и пытки не помогут, они либо соврут что-нибудь, либо не скажут всей правды.
– Элимер, смысл пророчества я могу выявить по следам творимой волшбы, но только если она творилась сознательно, с определенной целью. От случайного видения, увы, следов не остается. А насколько я знаком с обрядами диких племен, их шаманы отправляются в так называемые путешествия в поисках видений, они достаточно редко прибегают к осознанному колдовству. Хотя ту стрелу зачаровали специально, но она – скорее исключение. Не думаю, что стрела как-то связана с пророчеством.
– О ней я тоже хотел спросить. Что это было, Тардин?