– Но и он рядом со мной – тоже.
Ниррас лишь досадливо отмахнулся:
– А, это неважно! Он вот уже около трех лет любимец царицы и уже начал ей надоедать. В последнее время она зовет его все реже. Что же касается тебя, мальчишка, ты должен блистать! Да, вот еще что… – Ниррас задумался. – Если вдруг Лиммена тебя позовет, не переусердствуй, изображая покорность, иначе станешь для нее одним из многих. Нам не это нужно. В общем, – советник поморщился, – постарайся наконец побыть мужчиной. И не вздумай предать нас: Лиммена все равно умрет, а ты останешься ни с чем. Только с нами у тебя есть шанс получить власть и свободу, понял?
– Я не настолько глуп, чтобы не понять, – твердо ответил Аданэй, взглянув Ниррасу в глаза. Несколько секунд смотрели они друг на друга, пока советник первым не отвел взгляда и не закончил буднично:
– Ну, вот и хорошо. Вот и хорошо.
Аданэй выждал пару минут после ухода Нирраса и тоже вышел из чулана, продолжив свой путь.
Второе происшествие пришлось на следующий день. Аданэй вместе с Вильдерином шли по мосту, соединявшему две части дворца. Увлеченные беседой, они не обратили внимания на раздавшийся позади девчоночий смех и неровный топот. Однако спустя миг топот приблизился, и чья-то рука с размаху ударила Вильдерина по плечу. Обернувшись, они увидели молоденькую девушку со светло-рыжими волосами и вздернутым носиком, по которому задорно рассыпались веснушки. Движения ее отличались некоторой неуклюжестью, угловатостью, свойственной скорее подросткам, чем юным девицам. Запыхавшаяся после бега, она выдала малопонятной скороговоркой:
– Ой, устала. Привет, Вильдерин. У меня такое лучистое-прелучистое настроение сегодня! А у тебя? Что ты делал, пока мы не виделись? Не забыл меня?
– Тебя невозможно забыть, – несколько сухо отозвался тот, одновременно стараясь высвободить руку из-под пальцев девушки. Когда юноше это удалось, Аданэй заметил на его коже несколько царапин, оставшихся от ногтей девицы. Она, тем временем, смешно сложила губы, широко раскрыла глаза и по-детски капризно протянула:
– Кстати, Вильдерин, а кто твой друг? Я не знала, что его не знаю. Как его имя?
– Айн.
– Замечательно! Новые лица, новые имена. Я люблю такое, а то скукотища. Он красавец-красавец, только почему-то молчит, а за него ты говоришь.
– Наверное, потому, что ты не его, а меня спрашиваешь.
– Верно! Какая же я глупая, – девушка, будто совершив великое открытие, громко и радостно рассмеялась.
Чем дольше смотрел на нее Аданэй, тем больше поражался странному несоответствию возраста девушки с ее поведением. Да и кто она вообще? На рабыню не похожа, на госпожу – тем более. Присутствовала в ней какая-то наивность, граничащая с глупостью. Особенно глаза – добрые и пустые, какие бывают у только что прозревших щенят.
Девушка трещала, не переставая.
– Я скучала по тебе, Вильдерин! А ты? – и, не дожидаясь ответа, тут же перескочила на другую тему. – Я сейчас опять кормила этих забавных белок – ну, там, в саду. И завтра буду. Пойдешь со мной? – и снова, не давая паузы для ответа:
– Мне нравится, что у тебя есть друг.
Вильдерин лишь устало покачивал головой в такт ее словам и облегченно вздохнул, когда девчонка, выпалив что-то нечленораздельное, умчалась дальше по коридору.
Аданэй с широкой улыбкой проводил странную незнакомку.
– Что это было? – он недоуменно посмотрел на Вильдерина.
– Это? – тот с досадой пожал плечами. – Это дочь повелительницы – царевна Латтора.