– Ты тоже, – едко процедил Аданэй сквозь зубы и добавил. – Иди, пожалуйся, что не можешь соблазнить мужчину!
Он заметил, как от злости у Рэме бурно поднялась и снова опустилась грудь. Но служанка сумела сдержаться и только пропела сладко:
– А ты не мужчина, ты – раб.
– Сука, – выругался он тихо.
Именно в этот момент дверь открылась: вошли Лиммена и Вильдерин. Они о чем-то негромко пересмеивались, но царица вдруг приостановилась, окинула взглядом Аданэя и Рэме, которые злобно смотрели друг на друга, и требовательно спросила:
– Что здесь происходит?
Служанка тут же отвернулась от Аданэя и поклонилась царице:
– Этот раб отказался подчиниться твоему приказу, Великая.
– В чем дело, Айн? – мягко поинтересовалась царица. – Может, ты подумал, будто Рэме тебе соврала? Так вот, она сказала правду. Отныне она твоя госпожа. На некоторое время. Слушайся ее.
Служанка встала за спиной Лиммены, злорадно на него поглядывая. Захотелось разнести все вокруг, кровь ударила в голову, и Аданэй, не раздумывая, выпалил:
– Ни за что!
Повисло молчание. Аданэй заметил, как опешила царица, испугался Вильдерин, а взгляд Рэме стал еще злораднее. Казалось, еще чуть-чуть, и девушка запрыгает от нетерпения узреть развязку этой ситуации.
"Похотливая сука", – подумал Аданэй, буравя служанку взглядом. Но, как выяснилось, он произнес это вслух. По крайней мере, об этом говорила реакция Лиммены.
– Да как ты смеешь браниться при мне?! Как смеешь перечить?!
– Пусть я раб, но я не вещь, чтобы вот так передавать меня с рук на руки!
Интересно, и на что он рассчитывал? Брови Лиммены поползли вверх, а во взгляде промелькнула насмешка.
– Ты не вещь? – язвительно спросила она. – А кто же ты? – и добавила с равнодушной небрежностью: – Я прикажу его высечь, Рэме, не переживай.
И направилась к двери дальней комнаты. Возможно, она позабыла бы о своей угрозе, если б не его проклятый смех, который совсем не вовремя прорвался наружу: такое часто случалось с Аданэем в минуты крайнего напряжения.
– Рэме, а ты всегда получаешь мужчин с помощью плети? Или еще и связывать приходится, чтоб не сбежали? – воскликнул он сквозь смех, но тут же почувствовал обжигающий удар по лицу – это царица отвесила ему пощечину.
Аданэй отступил на шаг, но дурацкий смех не прекратился.
"Сумасшедший", – услышал он растерянный голос Рэме.
Потемневшие от злости глаза Лиммены тоже смотрели недоуменно. А дальше дворцовая стража поволокла его вниз по лестнице. Смех Аданэя мгновенно оборвался: он понял, что натворил.