– Животные инстинкты? — переспросил мальчик.
– Да — жестокость, ярость, ненависть... Понимаешь?
– Нет.
– Ну ты же сам стрелял — зачем, спрашивается?... Пары спустить.
– Какие пары? — Алёша, казалось, готов был разреветься. — Я никого не хотел убивать, — чуть не закричал он, — честное слово!
Я заботливо поправил кепочку на его голове.
– Конечно, не хотел. Ты у меня умница!
Алёша всё-таки не выдержал и пустил слезу.
– Не сметь! — неожиданно для самого себя гаркнул я на мальчика... Странно, но тот тут же преобразился, протёр глаза и даже изобразил какое-то подобие виноватой улыбки...
Когда вернулись домой, уже почти стемнело. У входа в подъезд Алёшка навернулся на каком-то камне (видимо, ноги уже с трудом держали, я и то устал) и извозюкался в грязи... Как-то я раньше об этом не думал, но тут пришло в голову — а ведь ребёнку тоже мыться иногда нужно!
Алёша же был, прямо скажем, шокирован, когда я со строгим взглядом вручил ему мыло и полотенце.
– Самому? — недоумённо спросил малыш.
Я вопросительно поднял брови.
– А ты меня не помоешь? — пояснил Алёша.
– Обалдел, что ли?! — всплеснул я руками. — Давай сам!
Мальчик поплёлся в ванную, а я остался в комнате укорять себя за то, что наорал на малыша из-за глупых стереотипов... Конечно, нужно привыкать к самостоятельности, но что значит это «нужно» для Алёши? Да и как ему объяснить, что отцы никогда не моют своих сыновей в ванной?... Я поймал себя на мысли, что уже отношусь к Алёше как к собственному сыну, более того — он был для меня даже больше чем сыном — он был умирающим сыном...
После душа Алёшка вообще казался каким-то игрушечным, или нет, не игрушечным, а скорее свежевыпеченным — сидел как крендель или булочка на кровати, смотрел телевизор, улыбался чему-то.
– А ты, может, и ночью телек смотришь? — решил подколоть я мальчишку.
Тот, не переставая улыбаться, неуклюже замотал растрёпанной головой.
– Причесался бы, что ль?.. Впрочем, и так хорошо... Ладно, я пошёл спать, свет гаси сам, когда надоест.
Мальчик был удивлён и поражён таким доверием... А меня не отпускало какое-то неприятное предчувствие.
В этот раз я проснулся не от того, что какой-то придурок принял с утра стакан и набрал не тот номер; не от того, что соседи завели очередную ссору с дикими визгами и хлопаньем дверей, и даже не от того, что Алёшка уронил на пол какую-нибудь игрушку (если честно, он был немного неуклюжим), а проснулся я от того, что выспался. Настолько выспался, что даже нежиться в кровати не стал. Сразу вскочил на ноги, оделся...