Андрейка из родительских разговоров знал, что папка у Надюшки вроде бы был, но куда-то пропал. Живет она у бабушки и называет ее мамой, потому что настоящая мама приходит к ней по выходным и то не всегда.
Снова хлопнула подъездная дверь, и Андрейка успел заметить, что это прошел отец. Он не запутался в дверях и не пристал к старухе, которая вышла подышать воздухом, значит, был в норме.
…Надюшка влетела в комнату, сбросила куртку и полезла под кровать.
— Ты чего там потеряла? — удивилась бабушка.
— Ну, мам, надо мне, — досадливо ответила она и вытащила на свет ящик со старыми игрушками. Были тут кубики, забытая кукла с растрепанной прической и закатившимися навсегда глазами, кругляшки от пирамидок и поломанные дешевые брошки. Когда-то все это было настоящим богатством, а теперь с каждым днем забывалось и становилось ненужным.
Был тут и корабль с парусами. Вернее, это была модель яхты. Когда-то нарядная, с красной ватерлинией и высокой мачтой, она напоминала про далекие моря. Но ватерлиния облупилась, мачта сломалась, а паруса порвались. С яхтой произошло то, что и должно было произойти с кораблем, так и не отправленным в плаванье: она разрушилась от безделья. Нет, такой не похвастаешься. Надюшка вздохнула, задвинула ящик назад, в подкроватную тьму и почувствовала, что вот-вот заревет. Все же она успела накинуть куртку и выйти из дома.
Нахохлившийся на скамейке Андрейка проводил ее взглядом и отметил, что никакого корабля у нее не было. Он уже успел догнать отца на лестнице, и тот дал ему рубль на новую жизнь, правда, с сожалением покрутив его в пальцах. Андрейка смотрел, как Надюшка уходит за дом, и размышлял о том, что его папка все же лучше, чем совсем никакой. К тому же летом он почти не выпивает и берет его с собой на рыбалку.
…За домом в густо разросшихся кленах была конура, сложенная ребятней из фанерных ящиков и обломков шифера. В конуре иногда жил приблудный пес Жек, считавший всех ребятишек своей родней. Взрослых он недолюбливал. Взрослые иногда награждали его пинками.
К нему и пришла Надюшка. Жека в конуре не оказалось, и Надюшке стало еще тоскливее. Она просто вспомнила, как давно они с папой мастерили яхту, как папа обещал ей, что они вместе пойдут на реку и отправят его в плаванье. И там, куда приплывет этот кораблик, они построят дом и будут жить. Насчет дома, впрочем, она придумала сама, но ей казалось, что так говорил папа. Она попробовала вспомнить его, но вспоминались только руки с длинными крепкими пальцами и желтый, чем-то перебитый ноготь.
Она услышала, как за спиной захлопали по Андрейкиной куртке мокрые ветки и к ней вышел Андрейка, а за ним мокрый, как все вокруг, но совершенно счастливый Жек.
— Чего же ты спряталась? — нерешительно спросил он.
Надюшка гладила Жека по голове, всхлипывала и молчала.
— А корабль не нашелся, что ли? Ну чего ты… Ну, подумаешь…
Андрейка замялся, не зная, что сказать еще, потому что Надюшка горько махнула рукой и отвернулась от него. Жек сочувственно взвыл.
Надюшка, наконец, ответила успокоенным и скучным голосом:
— Да нет, нашелся. Просто он поломанный весь.
— Вот, подумаешь! — обрадовался Андрейка. — Да ты тащи его сюда, слышь? Тащи, тащи. Я его запросто налажу. Думаешь, не сумею? Да говорю тебе, запросто!
Надюшка посмотрела на него внимательно, вздохнула и пошла за яхтой. Совсем не интересен стал ей вдруг этот корабль, но раз уж Андрейке так хочется…
— Х-хе, отличная яхта! Только мачта нужна новая, паруса приклеить, а здесь покрасить, — от ткнул в днище, — и будет как новая.
Надюшка проснулась бодро, села на кровати и уставилась в окно. С кровати ей было видно только умытое солнечное небо, и как бы в небе парила на чистых бумажных парусах новенькая яхта. Она долго смотрела на нее. Они с Андрейкой решили сегодня испытать яхту в подходящей какой-нибудь луже, но у Надюшки созрел другой план.
— Андрейка, а давай пойдем на Урал и отпустим ее в настоящее плаванье, — предложила она, когда они встретились во дворе.
— Но… она же тогда совсем уплывет, — ответил Андрейка и с сожалением посмотрел на яхту.