— Сообщила.
— Хотелось бы услышать твое мнение.
Девушка, с которой дружил Вадим, нравилась Доронину, как нравились ему почти все молодые женщины в тесных брючках, в майках с надписями и рисунками. Они умело пользовались косметикой, и Доронин вынужден был признать, что в годы его молодости таких красивых женщин не было. «За исключением Верки», — мысленно сказал Доронин и подумал, что Татьяна и Зиночка тоже были дай бог, хотя и одевались похуже. Захотел, и не смог представить Татьяну в джинсах — она оставалась в памяти в широкой цветастой юбке, в кофте с глубоким вырезом. Зиночка чаще всего вспоминалась в дешевых ситцевых платьях — она сама кроила и шила их. Это уже потом жена стала бегать по портным и портнихам.
— Чего молчишь? — В голосе сына было нетерпение.
— Думаю.
— Очень долго думаешь!
Доронин чуть помедлил.
— Рановато тебе жениться.
Вадим усмехнулся.
— Мама переменила свое мнение.
— Да?
— Да. — Вадим многозначительно помолчал. — Мы решили отдельно жить.
— Правильно решили.
— Ты не мог бы помочь нам вступить в кооператив и дать денег на первый взнос?
— С кооперативом, наверное, помогу, а деньгами мама распоряжается.
— Она сказала: поговори с отцом.
— Так и сказала?
— Конечно.
Доронин попросил позвать жену. Откинув простыню, Зинаида Николаевна присела на край дивана, деловито сообщила, что на сберкнижке всего триста рублей. Вадим обеспокоенно поерзал.
— Какой же выход? — спросил Доронин.
— Занять придется.
До сих пор Зинаида Николаевна никогда не брала в долг и мужу не разрешала, воспротивилась даже тогда, когда они решили вступить в кооператив.