Людвиг ничего не понимал, он слушал очень внимательно, стараясь запомнить все слова.
— Хочу спать. — Отец с силой встряхнулся. — Я замёрз и очень испачкался. Да нет, не возражай, я знаю и чувствую, что... очень грязен, госпожа Магдалена ван Бетховен, урождённая Кеверих. Ты-то как раз очень чистая...
Паром! Ну конечно же паром!
Как же он об этом раньше не подумал!
Ведь Дода в одиночку тайком уплыл на пароме, и конечно же ожившие покойники возвращаются тоже на нём...
Уже на следующий день Людвиг оказался на берегу Рейна, до которого теперь было совсем недалеко. Он от души радовался, что наконец сумел ускользнуть от зорких глаз Кристины.
Паром как раз причалил, и тут произошёл довольно комичный эпизод, до слёз рассмешивший пассажиров и перевозчиков.
Пьяная старуха, шатаясь, сделала несколько шагов по трапу и с громким всплеском плюхнулась в воду.
Один из перевозчиков с бранью и смехом зацепил её багром и как тюк мокрого белья вышвырнул на берег.
— Ванна пойдёт тебе на пользу, — с откровенной издёвкой произнёс он.
— Бла... благодарю, месье, — заикаясь, пробормотала женщина, вытащила из сумки, которую она не выпускала из рук даже при падении, бутылку водки, отхлебнула от неё, шумно выдохнула, взглянула остекленевшими глазами на растёкшуюся под ней лужу и заорала на уличных мальчишек: — Пошли прочь, мерзавцы!
Мальчишки радостно били руками и ногами по луже, и старуха вновь принялась угрожать им:
— Я вд... вдова придворного капельмейстера ван Бетховена, так-то вот, к вашим услугам, и я немедленно позову моего сына, придворного музыканта и тенора Иоганна ван Бетховена, так-то вот, ван... ван Бетховена...
Проходивший мимо солидный пожилой господин на мгновение остановился, а затем резко приказал перевозчикам:
— Немедленно прогоните этих сорванцов.
— Будет исполнено, господин надворный советник! — в один голос рявкнули перевозчики.
— А ты... ты подойди ко мне, малыш.
Отбежавшие в сторону мальчишки нашли себе новый объект для насмешек.
— Шпаниоль! А это его бабка! — дружно завопили они.
Людвиг, не обращая никакого внимания на обидные выкрики, робко улыбнулся незнакомому господину.
— Неужели это моя бабушка?
У склонившегося к нему высокого мужчины были светлые добрые глаза. Он осторожно взял Людвига за руку и, чуть помедлив, ответил: