— Ну надо же! Именно сейчас! Мать сбежала.
— Из монастыря? Из Кёльна?
— Пишут, что калитка была открыта и она, видно, отправилась к нам. Мы должны вернуть её обратно.
Они не подумали, что маленький Людвиг уже давно находился в комнате. Он сидел в углу с пряником в руке. Теперь он спросил:
— Твоя мама — это моя бабушка, папа?
— Да, — рассеянно ответил отец.
— Но ведь она умерла? — продолжал допытываться Людвиг.
— Да-да-да! — истерически рассмеялся Иоганн ван Бетховен. — Она умерла, но вот сейчас, именно сейчас воскресла!
Маленькому Людвигу предстояло проникнуть в новую тайну их жизни. Его детский ум пытался по-своему разгадать эту загадку.
Давно умершая бабушка вдруг взяла да и ожила? Если такое может быть, значит, Дода тоже?..
Он даже вздрогнул от радости и тихо, почти беззвучно рассмеялся, чтобы не выдать себя. Его вечно взлохмаченные волосы встали торчком от восторга и страха перед чем-то таинственным.
Утром, пока Кристина одевала его, Людвиг просто изнывал от нетерпения. Затем он с заговорщицким видом хитро подмигнул портрету деда и зашагал по направлению к кладбищу.
В этот ранний час никого ещё не было у могил. Цветы в стоявшей на могильном холме глиняной урне поникли, а над озарённым тусклыми лучами солнца могильным камнем громко жужжала пчела.
Людвиг долго ждал, надеясь на чудо, а когда так ничего не произошло, уныло поплёлся домой. Он ещё более погрустнел, увидев на лице матери следы слёз. Всё было как-то странно и очень грустно.
— Неужели с бабушкой что-то случилось, мамочка?
— Нет, ничего, сынок.
Весь день прошёл под знаком «ничего», которое, казалось, таилось во всех углах. Мать постоянно прислушивалась к этому слову, и даже Кристина, вытирая тарелки, казалось, высматривала в окно на улице «ничего».
После обеда пошёл сильный дождь, а отец вернулся домой только поздно вечером. Он раздражённо швырнул на стул насквозь промокший плащ.
— Где ты был, Иоганн?
— Везде. — Отец устало махнул рукой. — Даже немного постоял на пароме. Никого. — Он осторожно взял жену за руку: — Прости меня.
— Иоганн...
— Пожалуй, это действительно возмездие. — Он тяжело повёл головой. — Отец предупреждал меня, что если я войду в семейство Кеверих... Нуда... ведь мы, Бетховены, — почти что аристократы.