— Она очень больна, и мы должны...
— Больна?
Людвиг презрительно выпятил широкие губы и возмущённо сказал:
— Она не больна, а пьяна. Папа тоже иногда бывает таким.
— Пойдём, я отведу тебя домой. — Надворный советник ловко посадил Людвига на плечо. — Где вы живете?
— Теперь на Рейнгассе. Я покажу дом.
— Хорошо, но ведь тебя зовут Людвиг, как твоего дедушку, не так ли?
— Да. — И он повторил слова отца, сказанные накануне вечером: — И мы, Бетховены, — почти что аристократы.
Уставшая «праздновать роды» Магдалена встала, оделась и, проходя по комнате, мельком взглянула в большое зеркало. Оттуда на неё смотрело незнакомое лицо.
Она ещё больше похудела, но в глазах было спокойствие и умиротворение. Карл родился здоровым ребёнком, а Иоганн бросил пить.
Квартира у них была довольно уютной, однако у Магдалены появилось ощущение, будто она очень вовремя вернулась из долгой поездки — в убранстве её совершенно не чувствовалось опытной женской руки. Теперь нужно было хотя бы вытереть пыль и почистить ковры.
А где Людвиг?
Она подошла к окну. Нет, во дворе среди играющих с куклами девочек его, конечно, не оказалось.
— Людвиг!
В ответ молчание.
— Кристина!
Никакого ответа. Может быть, она с ним?..
На лестнице послышались осторожные шаги, и вошедшая в комнату Цецилия, как обычно, сразу же сделала книксен.
— Уже изволили встать, госпожа ван Бетховен?
— Попробовала. — Магдалена печально улыбнулась. — Ты не видела Людвига?
— Он в амбаре, куда я отнесла корм для кур. — Цецилия чуть приподняла миску с горсткой зерна. — Стоит там и высматривает сквозь чердачный люк паром. Такой странный, молчит, на вопросы не отвечает. Привести его?
— Будь так любезна, Цецилия. Мне пока ещё трудно спускаться по лестнице.