Он положил ее руку на ткань и произнес, странно посмотрев, будто предупреждая:
— У тебя есть гораздо более важные дела, о которых тебе стоит побеспокоиться, чем то, что ты являешься учеником. Поверь мне.
Прежде чем она успела спросить, что он имел ввиду, мужчина вытолкнул ее на улицу и она услышала, как он запер за ней дверь.
Сирен стояла на крыльце дома гильдии. Все ее мечты разбились вдребезги. Она все еще была учеником и, пока носит это звание, не может брать плату за свою работу. Не может выйти замуж. Не может делать ничего, кроме указаний мастера Руфуса или хозяйки Мод.
У нее нет жизни, которую она могла бы назвать только своей. И, судя по всему, никогда не будет.
Когда Сирен посмотрела на свою такую идеальную, но уже бесполезную ткань, ее охватил сильный гнев.
— Что в тебе хорошего? — прорыдала она.
По закону, она не могла даже использовать ее, чтобы сшить себе платье. Только люди благородного происхождения могли носить яркие цвета. Ткань не годилась ни на что, кроме растопки.
Все было потеряно.
— Извините?
Сирен вытерла слезы со своего лица и, обернувшись, увидела, что к ней приближается высокий, хорошо одетый рыцарь. Его золотисто-светлые волосы касались невероятно широких плеч. На нем была надета кольчуга, поверх которой — темно-зеленый сюрко (прим. — в XII веке длинный и просторный плащ-нарамник, похожий по покрою на пончо и часто украшавшийся гербом владельца. Этот плащ рыцари носили для защиты кольчуги от нагрева солнцем) с изображением стоящего на задних копытах серебряного оленя... Плетение этого предмета одежды было не таким же хорошим, как у ее алой ткани, и все же у нее не было сомнений в том, что оно было сделано кем-то из тех животных, которые заслужили статус в гильдии, в то время как ей отказали.
Прекрати это, Сирен.
Даже не важно, во что он был одет. Дело в том, что человек его сословия разговаривает с ней. Она себе и представить не могла, что он мог хотеть от нее.
Убедившись, что не оскорбляет его, встречаясь с ним взглядом, девушка заговорила ровным, спокойным тоном:
— Чем я могу вам помочь, милорд?
Он взглянул в сторону другого красивого рыцаря, чертами лица достаточно похожего на него, чтобы быть каким-нибудь родственником. Только светлые волосы этого рыцаря были коротко подстрижены и он носил ухоженную бородку.
— Ты Сирен из Йорка, ученица ткача?
Она с подозрением кивнула, заинтригованная тем, как знатные мужчины узнали ее имя и зачем:
— Почему вы спрашиваете меня об этом, милорд?
— Я Гавэйн, — представился он с широкой доброй улыбкой. — А это мой брат — Агравэйн.
Имена удивили ее. Она слышала о них только в одной истории:
— Как в сказаниях о Короле Артуре?