Все захохотали.
— Ну?
— Ну я тихонечко просунул конец сагайдака в дыру, навел ему в глаз да спустил тетиву…
Охнули все…
— Промахнулся?..
— Ды он, сатана, как раз повернул голову, высморкаться хотел, а стрела прямо ему в нос гвоздем. Он аж подскочил! Тронул нос, а на пальцах кровь. Как заревет бугаем и пустился назад, ведро бросил, за нос держится.
Хотя и в двадцатый раз слышали всё это ребята, но громко хохотали. Девчонки визжали в восторге.
— Прибежал фриц назад, а за ним пять фрицев с автоматами. Глянули, а на энтой стороне, где я из кустов сиганул в снег — весь снег взбудоражил кто-то, и начали стрелять из автоматов по кустам на тот край оврага, и только я слышу: «Партизан!», «Партизан!». А у энтого, в которого я стрелял, на носу пластырь наклеен.
Все опять радостно захохотали, захлопали в ладоши. Потом замолчали.
Стояла ночь, и звезды лучились, и снега неузнаваемо и слабо белели.
К Курмаярову подошел мальчик постарше и спросил юношески ломающимся голосом:
— Ты куда идешь, гражданин?
Ребята толпой обступили.
— А тебе что?
— А то, неизвестных надо ловить и доставлять.
— А тебя кто уполномочил?
— Документы у тебя есть?
— Есть.
— Покажи!
— Вот приду в деревню, кому следует — покажу.
— А ты в какую деревню идешь?
— В Овражную.