Люди не шипят. Ну, если это не дрянные девчонки, выцарапывающие друг другу глаза за дрянных парней. Но взрослые мужчины в приличных черных костюмах не шипят на своих врагов.
Закрыв глаза, я трясу головой, пытаясь разогнать застилающий мозг дурман, но открыв веки, вижу, что незнакомцы никуда не делись, хоть и не шипят. Может, они просто неодобрительно шикнули, вроде: что-ты-делаешь-вне-своей-клетки? Может, мне вообще это шипение померещилось, и от опьянения душой разыгралось воображение, а мозг жаждал с кем-то подраться?
Мужчины стоят в конце длинного коридора перед лестницей, ведущей на первый этаж. Респектабельные — в костюмах, с аккуратно подстриженными волосами — современные городские мужчины, выглядящие неуместно в этом темном и грязном прибежище для душевнобольных. Тот, что слева, низковат и щекаст, справа — высок, с хищным ястребиным лицом. Стоящий в середине ничем не примечателен и выделяется лишь тем, что его лицо пережило нашествие акне. Серое пространство узкого коридора отделяет их кожу от моих когтей и мои ноги от выхода.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает тот, что в середине — по-видимому, главный. Он выпрямляется, одернув полы своего пиджака.
Как будто это не они, а я — девчонка с дурацкой стрижкой и запятнанной кровью ночнушкой — не вписываюсь в картину сумасшедшего дома.
— Тебя перераспределили? — задает новый вопрос главный. — Почему мне об этом не сообщили?
Эм… Я тоже выпрямляюсь и расправляю плечи.
— Тебе послал зи-Бен? — спрашивает Ястреб.
— Кто?
— Это что, шутка такая? — злится Щекастый.
У них зи-Бен — главный шутник, что ли?
— И какого черта ты делаешь? — снова вопрошает главный.
Лучше не отвечать, хотя они и сами все поймут. Скрыть ведь этого невозможно. Раздумывая, я внимательно осматриваю троицу. Нужно перед уходом преподать им урок осторожности. Не смертельный урок. А-то маме не понравится.
Но в драке… может всякое случится. Голод тихо мурлычет.
Главный все гневается:
— Не знаю, откуда ты взялась, но мы рядом с Храмовниками. Ты врубила все установленные нами сигналы тревоги, и если они установили свои…
Храмовники… Кто это, мать вашу? Хотя пофиг.
— Я сказал зи-Бену, что мы справимся, — продолжает он, качая головой. — Даже помогая при этом в Поисках… В конце концов, у нас есть скайп, на дворе не средневековье. В этой клинике даже наше управление не нужно. Не хватало только, чтобы какая-то мелочь здесь все испортила! — Он машет рукой в мою сторону.
Щекастый проводит пальцем по кровавому следу на стене и слизывает кровь.
Фу блин! Может, я ошиблась, и им здесь самое место?
На лице Щекастого появляется шок — на моем, боюсь, отражается такой же. Я пытаюсь не показывать охватившего меня замешательства. Если до этого Щекастый был тих, то теперь взрывается:
— Это… это… Ты сожрала Самсона? — оглушительно ревет он. — Я месяцы потратил на него. Почти заполучил его душу, был, черт побери, так близок! — Его лицо багровеет. — Вокруг столько легкой добычи, а ты сожрала Самсона! Невероятно! Я уже не говорю о том, что некому дорабатывать чертову смену!