Быстро выбежали на поле элегантные, как вороны, судьи. Потом лениво вывалились футболисты обеих команд. Не торопясь, все разбрелись по своим местам, заверещал свисток…
Наши как наши. Ведя в счете, изящно катали пузырь, надеясь выиграть мяч стоя. Получалось иногда остроумно, но чаще — нет.
Южане как южане. Овладев мячом, каждый из них стремительно рвался вперед, обыгрывая двоих-троих. Но, обязательно проиграв мяч в борьбе с третьим-четвертым, устало выключался из борьбы, наблюдая со стороны, что будет дальше.
Так и катилась игра — без мысли, без страсти, — до тех пор, пока не произошел казус: гол в ворота наших. Загнанный к лицевой линии и наглухо перекрытый двумя защитниками полузащитник сильно пробил неизвестно куда, и вдруг мяч, задев колено одного из опекунов и получив непонятное вращение, по немыслимой дуге, мимо застывшего у ближней стойки вратаря влетел в ворота.
Вот тут и заиграли по-настоящему. К южанам от неожиданного подарка пришел кураж, и они задвигались всерьез — все вместе. Наши, отбиваясь, постепенно копили хорошую спортивную злость.
За пятнадцать минут до конца случилось то, что и должно было случиться: контратака с разбегу, на разрыв. Игравший задним центральным защитником Игорек, резко выйдя вперед, на опережении овладел мячом и точно передал его в круг, где, освободившись от опеки, на свободе принял пас диспетчер. Получив мяч, диспетчер попаузил, ожидая, когда Игорек наберет скорость, а затем, длинной передачей в обвод за спины защитников, кинул Игорька в левый край. Смещаясь к центру, Игорек шел на ворота. Видя только его, защитники кинулись к нему. А он, дойдя до лицевой линии, подождал малость и, когда защитники приблизились почти вплотную, мягко скинул мяч подбегавшему одинокому, будто в пустыне, своему нападающему. Тот, как на разминке, закатил пузырь в уголок.
И опять все пошло по-прежнему. Некоторые нетерпеливые зрители, поняв, что игра сделана, сформировавшимися в проходах ручейками покатили к темным дырам выходов.
За три минуты до конца случилось то, что не должно было случиться. Техничный и быстрый форвард южан, умело прикрывая мяч, шел вдоль линии штрафной площадки. Но делать ему было нечего: и нанести удар невозможно, и дать пас некому. Вдруг Игорек попятился назад: перекрывать еще одного нападающего южан.
— Куда ты?!! Он же в офсайде! — взвыл кто-то рядом с Олегом.
Но было поздно. Тот, что владел мячом, мгновенно вошел в коридор, сделанный Игорем, получив секунду-другую на подработку мяча, прицельно выстрелил в верхний угол. Тут же на него восторженно взгромоздились темпераментные партнеры.
Олег Александрович не стал ждать финального свистка и спустился вниз. Опять принимал парад. Первыми прошли устало-довольные южане. Их тренер увидел Олега Александровича, подошел, двумя руками — искренне уважал пожал ему руку и сказал с милым акцентом:
— Рад видеть вас, Олег Александрович!
— И я тебя, Тэд.
Южане скрылись в своей раздевалке. Наконец появились и наши. Олег Александрович, увидев Игоря, тихо позвал:
— Иди сюда!
Игорь подошел. Олег Александрович, коротко размахнувшись, ладонью сильно ударил его по лицу и зашагал к выходу.
Семнадцатый троллейбус выехал на Садовую, сделал поворот над тоннелем у Нового Арбата и остановился. Олег Александрович выпрыгнул из троллейбуса и, немного пройдя вниз, вошел с Проточного переулка в дом с башенкой.
На седьмом этаже позвонил в тридцать четвертую квартиру.
— Кто там? — осведомились через некоторое время из-за двери хорошим басом.
— Воров боишься, что ли? — раздраженно осведомился Олег Александрович.
— Я без порток, — пояснил через закрытую дверь бас, и дверь открылась.
Басом обладал могучий, но сильно обросший жиром амбал под два метра. Амбал был в трусах, с мокрыми волосами, горячий — только что из-под душа.