— Марк.
— Да, Энн?
— Я надеялась, что ты меня куда-нибудь отвезешь. Не сюда. Не домой.
— Я же сказал, что отвезу тебя домой.
— Я знаю. Но я думала… Ладно, ничего. Марк, посмотри на меня.
Ее лицо было так близко, что я ничего не видел, кроме нежных бровей, больших зеленых глаз и изогнутых алых губ. На нем застыло напряженное выражение. Влажные губы раскрылись.
— Поцелуй меня, Марк. — Одной рукой она обвила мою шею, придвинулась еще ближе, нагнула мою голову и прижалась ко мне губами. Ее поцелуй был нежным, губы — мягкими и теплыми. Сначала. Потом он стал требовательным, жаждущим. Это был уже не поцелуй, а приглашение. Я обнял ее, прижал к себе, наши губы слились и язык ожил.
В конце концов я положил ей руки на плечи и мягко оттолкнул от себя.
— Подожди минутку, Энн. Это ничего хорошего не даст.
— Пожалуйста, Марк. — Ее нетерпеливые руки без устали трудились, зубы были крепко сжаты. Я видел, как бьется жилка у нее на щеке. Меня обдавало ее горячее дыхание.
— Энн, мне надо ехать — сейчас же. Мы не можем. Мне надо встретиться с Борденом.
— Марк. Я тебе совсем не нравлюсь? Ты считаешь, что я некрасивая?
Мои пальцы чувствовали ее мягкие плечи. Каждые несколько секунд ее тело вздрагивало, и эта дрожь через пальцы проникала в мое тело.
— Конечно, ты красивая, — сказал я. — Ты прекрасна, ты восхитительна… — Я умолк. Я не мог найти слов, чтобы объяснить ей мое состояние.
— Тогда не будь жестоким, — лепетала она. — Я же сказала тебе за столиком, как я себя чувствую. Помоги мне, Марк, помоги.
Она еще крепче обняла меня и снова прижалась ко мне. Ее губы снова слились с моими. Ее пальцы скользнули по моей щеке и вниз по груди. Через тонкую рубашку я почувствовал, как ее ногти врезаются в тело. Сердце у меня тяжело забилось.
Я чувствовал ее мягкое, податливое тело. Она повозилась со свитером и прижала мою руку к своему телу. Она запустила мне руку под рубашку и я почувствовал, как ее ногти вонзились мне в кожу. Я провел рукой по ее телу и обхватил ладонью ее твердую, теплую грудь. Ее губы жадно впились в мой рот, мое лицо пылало от ее дыхания. Казалось, что ее грудь обожгла мою ладонь, когда она выпрямилась и выгнулась вперед. Все слилось — ее нежная грудь, бархатная кожа, ее бедра, влажные требовательные губы.
— Марк, — нежно прошептала она. — Марк, полюби меня, люби меня, люби меня.
Эти слова, как ледяная вода, обрушились на мою плоть.
Я вдруг вспомнил, как Глэдис произносит те же слова, почти так же, как Энн, те же едва слышимые фразы, нетерпеливые, неразборчивые, слившиеся в одно слово. Вспомнил, как напрягается тело Глэдис, а ее руки судорожно впиваются в мое тело. Глэдис. Миссис Уэвер.
Я неожиданно грубо оттолкнул Энн от себя.
Она охнула.