В 1949 году контрабандисту пришлось изменить дислокацию, потому что он оказался замешанным в деле о поставках оружия гондурасской "Армии независимости", которая подняла восстание в Белизе. Британские колониальные власти очень рассердились за это на Монтегю, позабыв про все прошлые его заслуги, и потому ему пришлось убраться от греха подальше с Ямайки и поселиться в Мексике. Монтегю обосновался в Веракрусе, самом крупном порту на побережье этой страны, однако в связи с усилением патрульной службы США в конце 40-х занятие контрабандой стало приносить доход совсем мизерный, и поэтому вместе с подданством авантюристу пришлось сменить и профессию.
С 1950 года Буб Монтегю — респектабельный торговец американскими автомобилями, у него появились официальные конторы в Панаме, Венесуэле и Бразилии. В 1958 году самолет, на котором Монтегю летел из Мексики на Кубу, упал в море, как полагают, из-за поломки двигателя. Многие поговаривали, что эта катастрофа — результат проделок конкурентов бывшего контрабандиста по наркобизнесу, но официально эта версия так никогда подтверждена не была.
Один из исследователей этого дела совершенно случайно установил связь между Монтегю и бывшим старшим механиком лайнера Эбботом. Уволенный после суда в 1934 году из компании "Уорд Лайн", Эббот долго не мог найти работу, стал пить еще больше, даже лечился в клинике от алкоголизма. Однако с началом второй мировой войны в 39-м ему снова удалось попасть на флот — англичанам позарез требовались опытные моряки со стажем, независимо от того, какие "заслуги" числились за ними в прошлом. Эббот стал механиком на пассажирском лайнере "Си Виззард", перевозившем войска из Канады, Австралии и Южной Африки в Европу. Со вступлением в войну Соединенных Штатов он вернулся на родину, и вплоть до самого конца сорок пятого принимал участие в атлантических конвоях.
Однако после войны положение вновь резко изменилось, военное ведомство существенно сократило свои кадры, а гражданские судоходные компании к подбору персонала относились весьма тщательно. Эббот снова остался без работы, но его вовремя заприметил Монтегю, только что заделавшийся гражданином Мексики и набиравший в свою "флотилию" людей с сомнительными, а то и просто бандитскими биографиями, и потому не слишком щепетильным в отношении характера своих новых обязанностей. Через несколько лет Эббот становится капитаном личной яхты Монтегю водоизмещением 3 тысячи тонн. Но 19 сентября он оказывается в том же самом самолете, что и его шеф, и навеки исчезает в пучине вод необъятного Мексиканского залива…
Таким вот неординарным образом история жизни злополучного Джорджа Ричардса вплотную подводит к разгадке трагедии "Морро Касла" так сказать, с изнанки всего дела. И хотя до финала этой истории еще несказанно далеко, тем не менее можно законно утверждать, что расследование на верном пути.
…Американский журналист Джон Григан, дед которого погиб в Испании в 1937 году, сражаясь в добровольческом корпусе на стороне республиканцев, собирал всякие неизвестные сведения о тех давних событиях с целью раскрыть многие тайны и загадки, связанные с историей Гражданской войны в этой стране. В 1995 году он занимался загадочным исчезновением у берегов Испании в 1937 году советского танкера "Азовнефть". Танкер исчез вместе с грузом и экипажем в 150 милях от Барселоны, и с тех самых пор его больше никто не видел и о нем больше ничего не слышал. Советское правительство полагало, что танкер захватили или уничтожили франкисты, скорее последнее, потому что вездесущие шпионы коммунистов не зафиксировали появления исчезнувшего корабля ни в одном порту или военно-морской базе какого-либо государства во всем Средиземноморье. Поднявшаяся вокруг пропажи шумиха заставила франкистское руководство клясться и божиться, что оно тут не причем, более того, Франко в свою очередь заявил, что у советских "интернационалистов" самих "рыло в пуху" (имелся в виду инцидент в заливе Альбокассер, когда советские самолёты без всяких на то оснований бомбардировали "нейтральный" германский линкор "Дойчланд", причем погибло 43 немецких моряка). Долгие годы и десятилетия судьба "Азовнефти" волновала не только советское правительство. Но даже смерть генерала Франко в 75-м не прояснила ситуации. И вот наконец Григану удалось записать рассказ одного старого французского моряка, проливший некоторый свет на эту историю.
…"Информатора" Григана звали Жан Лобре, и родом он был из Марселя. Это был девяностолетний старик, отец владельца большого ресторана на берегу моря, бывший контрабандист, давно отошедший ото всяческих дел. Лобре был знаком с журналистом по его многочисленным публикацям в испанских и французских газетах, и летом 1995 года, когда тот был в Марселе, пригласил его на откровенную беседу. Сведения, которые француз предоставил американцу, проливали также некоторый свет и на трагедию, связанную и с "Морро Каслом". Впрочем, все по порядку.
…15 октября 1937 года моторно-парусная лодка Лобре (которую он весьма скромно называл яхтой), груженая ящиками с оружием, предназначенным для мятежников Франко, которые платили больше и вопросов задавали меньше, чем республиканцы, вышла из Марселя в Пальму. Незадолго перед рассветом с яхты заметили силуэт большого грузового судна, дрейфующего по волнам на юго-запад. Капитану это показалось странным, и ему очень хотелось понять, в чем тут именно дело, но учитывая важность собственной миссии, он решил свернуть в сторону. Однако через несколько минут со стороны брошенного или терпящего бедствие корабля раздался сильный взрыв, и французские моряки увидели, как его быстро охватило пламя пожара. Только теперь стало хорошо видно, что это танкер, но на его палубах не было видно абсолютно никакого движения.
Французский парусник на полных оборотах своего маломощного бензинового двигателя уходил с места катастрофы, и тут кто-то увидел с левого борта нырнувшую в глубину моря рубку подводной лодки. Капитан понял, что попал в серьёзную переделку, и приказал еще больше увеличить обороты и без того перенапряженного мотора. Но не прошло и десяти минут, как неизвестно откуда взявшаяся торпеда попала в тяжело груженую яхту и пустила ее на дно. При взрыве находящихся в трюме боеприпасов погибла почти вся команда, спасся только один Жан Лобре. Когда обломки его судна исчезли с поверхности моря, рядом всплыла подводная лодка и взяла его на борт.
Лодка оказалась итальянской, ее командир подверг француза допросу — ему хотелось узнать, что именно делала его яхта в этом квадрате моря. Когда Лобре рассказал правду, он в свою очередь потребовал разъяснить поведение итальянцев, торпедировавших его корабль. Но итальянский офицер не был расположен к откровениям такого рода, выудив у француза интересующую его информацию, он попросту распорядился выкинуть Лобре за борт. Сопровождавший француза на верхнюю палубу помощник капитана вытащил из кобуры пистолет, но тот, защищая свою жизнь, умудрился выбить пистолет у итальянца из рук и прыгнул в море.
…С борта подводной лодки по беглецу тотчас открылась бешеная стрельба, но внезапно на горизонте появился корабль, что и спасло французу жизнь. Субмарина быстро погрузилась, а Лобре подобрало судно, оказавшееся французским.
Опасаясь наказания за свой незаконный промысел, Лобре утаил абсолютно все, что видел, сообщив соотечественникам, что его яхта напоролась на сорванную с якоря донную мину — ведь шла война, и многие испанские порты, находившиеся в руках республиканцев и мятежников, были блокированы минными полями.
Однако на этом эпизоде вся история далеко не заканчивается. Через три года, когда началась вторая мировая война, и Франция капитулировала перед сокрушившим ее Гитлером, Лобре довелось побывать в Ментоне, оккупированной итальянцами. В живописной бухте недалеко от берега он увидел итальянскую подводную лодку, стоявшую на якоре, а на пристани вдруг повстречался с ее капитаном, тем самым, который когда-то приказал выкинуть его за борт. Итальянец, правда, не узнал свою бывшую жертву, но француз твердо решил с ним рассчитаться за прошлое. Он понимал, что месть — последнее дело, но спускать с рук зарвавшемуся итальянцу издевательства над собственной жизнью Лобре не собирался. Он проследил за капитаном, и когда тот по какой-то причине забрел в квартал, где не было итальянских солдат, напал на него и несколько раз ударил железным прутом по голове сзади. Итальянец упал, обливаясь кровью, а Лобре обыскал его, забрал все документы, оружие, и ретировался. Через несколько недель он продал документы партизанам. Пистолет он сначала оставил себе, но потом, трезво рассудив, отдал его тем же партизанам без всяких денег.
Почти два года Лобре провел в Тулоне, главной базе французского военно-морского флота, а когда в ноябре 42-го немцы оккупировали Южную Францию, он бежал в Алжир, который незадолго до этого заняли американцы. В Алжире он занялся тем же самым, чем занималось почти сто процентов населения этой страны: спекуляцией американскими припасами, которыми щедрые союзники отощавших за годы войны англичан завалили почти всю Северную Африку. Вскоре Лобре приобрел крепкую моторную шхуну и занялся контрабандой продовольствия в Испанию, которая стояла на грани самой настоящей экономической катастрофы. После капитуляции Италии в 43-м рынок сбыта существенно расширился — Лобре стал совершать регулярные рейсы на Сардинию и Сицилию.
В Палермо Лобре завязал тесные контакты с сицилийской мафией, которой в огромном количестве требовалось американское оружие. Неожиданно для себя он столкнулся еще с одним участником давней трагедии — старшим офицером, который намеревался его застрелить на борту своей подводной лодки в 37-м у берегов Испании. На этот раз француз был узнан, но итальянец и не подумал разделываться с Лобре, более того — он принес контрабандисту свои извинения, что было совершенно не к лицу итальянским мафиози, ведь за годы, прошедшие с момента того инцидента старший офицер распрощался с флотом и стал главарем местной бандитской группировки.
Однако француз никоим образом не собирался доверять своему бывшему палачу, он не верил вообще всем итальянцам, к тому же за последние годы он разучился забывать однажды нанесенные ему обиды. Лобре недолго колебался в выборе решения — воспользовавшись случаем, он заманил итальянца на свой корабль и разоружив его, бросил в трюм. Прекрасно отдавая себе отчет в том, что с мафией в такие игры играть весьма опасно, он вышел в море и подверг итальянца допросу с пристрастием.
Лобре, помимо всего прочего, очень интересовало то давнее дело, свидетелем которого он стал, и которое послужило причиной его банкротства в 37-м — ведь в результате торпедирования его яхты он потерял не только жизни своих матросов-французов, которые такую смерть вряд ли заслуживали, тем более от рук каких-то задрипанных макаронников, а также свои средства и средства многих своих компаньонов, которые он вложил в контрабандное оружие. Итальянец, рассчитывая на помилование, рассказал, что в ту злополучную ночь их подлодка захватила советский танкер "Азовнефть", который не успел дать в эфир никаких сообщений. Капитан приказал уничтожить весь экипаж корабля, а затем торпедировать его. Внезапно на горизонте появилась яхта Лобре, и с ней предстояло разделаться тоже. Капитан опасалсяоставлять в живых хоть одного свидетеля, потому что его действия по всем международным нормам классифицировались как самый настоящий морской разбой, могущий повлечь за собой самые неприятные последствия для его страны. Между тем уничтожить советский танкер было крайне необходимо, так как он вез авиационный бензин для республиканских самолетов, сражавшихся в Испании с итальянским экспедиционным корпусом. Лобре просто подвернулся под руку в самый неподходящий момент…
Контрабандист разделался с бандитом тем же способом, каким тот намеревался разделаться с ним самим. Он застрелил его, а труп выкинул за борт на съедение акулам. По прибытии в Алжир он "залёг на дно", опасаясь мести итальянцев, а все свои дела поручил проверенным помощникам. Во время своего вынужденного "безделья" он совершил поездку в Сенегал, намереваясь разведать возможные рынки сбыта после окончания войны.
В Дакаре Лобре познакомился с американским офицером Робертом Данфилдом, который когда-то служил штурманом на "Морро Касл". От него Лобре и узнал кое-какие подробности, касающиеся того самого последнего рейса знаменитого лайнера. Как-то за бутылкой виски Данфилд сообщил французу, что пожар наверняка был связан с какой-то крупной контрабандой, перевозившейся "Морро Касл", и бриллианты старухи Морриссон не имели к нему никакого отношения. В преступлении якобы были замешаны капитан Уиллмотт, получивший от преступников "контракт", и старший механик Эббот, но в этом деле Данфилд участия не принимал, а знает о контрабанде лишь понаслышке.
Лобре в свое время был в курсе многих подробностей расследования причин пожара на "Морро Касл", обсуждавшихся всемирной прессой, и потому новая версия заинтересовала его, отчасти еще и потому, что он и сам был контрабандистом, а в жизни и деятельности любого контрабандиста всегда наступает момент, когда он намеревается приняться за более крупные дела. Хоть выпивший Данфилд и отрицал свое участие в этом деле, француз прекрасно понимад, что американец мог знать гораздо больше, чем хотел показать.
Сблизившись с новым знакомым на почве деловых интересов, Лобре неожиданно почувствовал, что американец пытается склонить его к сотрудничеству с американской разведкой, которую тот представлял в этом регионе. И он долго не раздумывал. Участие в делах щедрых американцев, помимо известного риска, к которому контрабандист давно привык, сулило и немалые выгоды. Дакар — крупнейший транспортный узел на всем западном побережье Африки, своеобразный "африканский Гибралтар", он контролировал все пути, ведущие из Северной Атлантики в Южную, и в те годы рассматривался американцами как важнейший стратегический объект, на который базировалась немалая часть сил, участвовавших в борьбе с фашистскими подводными лодками, терроризировавшими атлантические конвои союзников. Однако положение американцев в Западной Африке было весьма шатким. Сенегал так и кишел нацистскими шпионами, подстрекавшими местное население к борьбе с незваными оккупантами. Американские спецслужбы вели успешную борьбу с вражескими диверсантами в самом Дакаре, однако базы повстанцев в джунглях были для них недосягаемы. Ситуация усугублялась еще тем, что очень многие чиновники французской колониальной администрации остались верны правительству Виши, заключившему союз с Гитлером, и тоже вели тайную подрывную деятельность против американцев, англичан и подразделений "свободных французов", которые подчинялись генералу Де Голлю, выступившему против немцев.
Лобре предлагалось завязать знакомства в среде вишистов под предлогом продажи бунтарям американского снаряжения. Предложение было заманчивым. Французу предоставлялся свободный доступ на американские склады, а на складах тех в то время чего только не было!