После окончания войны Джордж Роджерс возвратился в Бейонну и открыл там небольшую мастерскую по ремонту радио- и электроприборов. Через некоторое время он женился, и тесть Роджерса одолжил своему зятю 7500 долларов — довольно крупную по тем временам сумму. Деньги пошли на расширение мастерской, и вскоре предприятие бывшего радиста процветало. Однако не прошло и пяти лет, как имя Роджерса вновь замелькало на страницах скандальной хроники.
20 июня 1959 года жена Роджерса и его тесть были найдены убитыми в гостиной его дома. Герой Америки в очередной раз попал в следственную камеру федеральной тюрьмы. Полиция и на этот раз нисколько не сомневается в вине Роджерса, полагая, что причиной убийства двух людей были эти самые злополучные семь с половиной тысяч долларов, которые были одолжены Роджерсу отцом его жены. Но опять-таки ему предъявили обвинение на основе косвенных улик, так как прямых доказательств найдено не было, а Роджерс упорно не хотел признавать себя виновным. Несмотря на это, Роджерса приговорили к пожизненному заключению в каторжной тюрьме за двойное убийство.
Однако наказание так и не настигло Роджерса: во время процесса он сошел с ума и оказался в тюремной больнице. Роджерса не раз посещали репортеры, лелея надежду из собственных уст помешанного услышать леденящие кровь признания в ужасном преступлении на "Морро Касл". Но бывший радист уже не соображал, что от него хотят. Перед самой своей смертью 10 января 1958 года Роджерс вдруг сделал весьма загадочное заявление. На прямой вопрос корреспондента "Нью-Йорк Таймс" об авторстве поджога на "Морро Касл" в 1934-м Роджерс ответил:
"А как насчет того, чтобы пересмотреть мое дело? Я даю вам слово: если мое дело будет пересмотрено и меня оправдают, то я РАССКАЖУ ВАМ ВСЁ!"
В тот же день Роджерс самым загадочным образом скончался: незадолго до полуночи его обнаружили в туалете, повесившимся на веревке, сделанной из разорванных тюремных штанов. Публике же была предоставлены иные версии — пироманьяк скончался от инфаркта миокарда, в других источниках фигурировал инсульт, в любом случае правда всплыла очень нескоро…
После смерти знаменитого и легендарного Джорджа Роджерса по всей Америке прокатилась новая волна вспышки интереса к давней катастрофе. Известный американский журналист и автор скандальных романов Ричард Брандис выпустил нашумевшую на весь свет книгу под интригующим заголовком: "Я ЛЮБЛЮ ПОЖАРЫ И ДРАГОЦЕННОСТИ", посвященную трагедии "Морро Касл". Брандис характеризует бывшего радиста, которого и в глаза-то не видел, как самого бесчеловечного преступника из всех, известных истории американской криминалистики. На пятистах страницах своего сочинения он подробно описал, как маньяк Роджерс убил капитана Уиллмотта, судового врача и миллионершу, а потом, заметая собственные следы, устроил на судне пожар. Однако на вопрос о том, где находятся драгоценности, Брандис так и не ответил, что и не удивительно, учитывая калибр его "исследования".
…15 января 1959 года, ровно через год после смерти Роджерса, Венесуэле умер человек по имени Кеннет Грапс — американский гражданин, агент военной разведки США, на банковском счету которого после его смерти оказалась довольно внушительная сумма — 395 тысяч долларов. Накануне своей смерти Грапс передал на хранение в одну из венесуэльских нотариальных контор (совладельцем которой был американец) своё признание, в котором он приписывал все убийства и поджог "Морро Касл" исключительно себе. Четверть века назад Грапс, якобы по заданию спецслужб находился на борту лайнера в том трагически закончившемся рейсе. Обладая неотразимой внешностью, он легко познакомился с Кэтлин Морриссон, и ее брильянты показались ему более заслуживающими внимания, нежели полученное секретное задание. Грапс похитил драгоценности из сейфа престарелой любительницы круизов, но был замечен ею, когда покидал с награбленным каюту…
Миллионерша, однако, совсем не жаждала скандала. Сообщив о случившемся капитану, она потребовала, чтобы тот вызвал Грапса и заставил его вернуть драгоценности. "Я был уверен, что капитан все же донесет на меня полиции… — писал Грапс в своем признании, — поэтому, нисколько не сомневаясь в правильности своих действий, я решил устранить всех свидетелей преступления, благо мои профессиональные возможности позволяли мне блестяще справиться с этой неразрешимой для другого проблемой. Я без труда отравил Уиллмотта, застрелил Кэтлин Моррисон, а потом и судового врача, установившего, что капитан отравлен. Никаких отпечатков пальцев на обнаруженных Де Виттом бокалах быть не могло, но я был профессионалом, и чтобы убрать АБСОЛЮТНО все следы, я без каких бы то ни было колебаний устроил пожар на судне с помощью специального устройства, имевшегося в моем распоряжении для целей, связанных с выполнением служебного задания…"
Признание Грапса было немедленно опубликовано во всех американских газетах. Тотчас было установлено, что паспорт агента военной разведки был фальшивым, а сама военная разведка отрицала всякую связь с этим человеком (что, впрочем, еще ни о чем не говорило). Тем не менее материал вызвал самую настоящую сенсацию, так как в конце своего "послания с того света" Грапс прояснил роль "таинственного незнакомца", или "великого неизвестного в асбестовом костюме", как его еще окрестила пресса, который первым поднялся на пароход, уплатив установленные мэром Эшбери Парка 10 долларов вечером 8 сентября 1934 года. По словам Грапса, часть кают лайнера, в которых размещались пассажиры, казавшиеся по политическим или военным мотивам подозрительными, была оборудована подслушивающими устройствами. Не желая, чтобы они были обнаружены в ходе неминуемого расследования, спецслужбы и направили на сгоревший "Морро Касл" своего агента с заданием уничтожить компрометирующие следы. Однако сами спецслужбы эту версию, понятно, так никогда и не подтвердили.
Восторгу желтой прессы по поводу этого "признания" лже-Грапса не было предела, она прямо-таки кувыркалась в экстазе, однако более серьезные газеты прежде всего задались элементарным вопросом: а можно ли верить словам этого человека? Какие факты их подтверждают? Или это просто мистификация, выходка душевнобольного или непомерно тщеславного человека? Все было бы гораздо проще, но умы публики смущали эти 395 тысяч долларов на счету Грапса. Такую сумму незамеченной "протащить" в банк трудно даже в Венесуэле, тем не менее происхождение этих денег так и осталось невыясненным и по сей день.
…Итак, слишком многое в деле Грапса-Роджерса так и не прояснилось. Кто покушался на Аланью в 1938-м году, кто на самом деле убил жену Роджерса и его тестя — сам Роджерс, или это дело рук военной разведки или иной какой-то секретной службы? А может случай свел в одну цепь преступления, которые между собой никоим образом не связаны? Изощренность преступления вызывает невольное желание приписать их скорее профессионалу, нежели неквалифицированному в этих делах судовому радисту. Кроме того, вряд ли спустя много лет кто-то без особой на то причины захотел бы вытаскивать на свет позабытую всеми историю "Морро Касл"…
Однако прошла еще целая треть века, пока наконец тайна пожара на "Морро Касл!" не начала, как говорится, "давать трещины"… Когда некоторые современные специалисты обратили свое внимание на эту проблему истории морских катастроф, то оказалось, что она прямо-таки зияет огромными дырами. Любому более-менее добросовестному исследователю, если бы он только этого захотел, не составило бы особого труда "схватить тайну за ноги". Однако в погоне за дешевыми сенсациями такие личности как Брандис, Продауэр, Страндановский игнорировали довольно вескую научную (и не только научную) истину, которая гласит: "Не все золото, что блестит, и не все дерьмо, что воняет". Преследуя сиюминутные выгоды, эти личности не сочли нужным для своего достоинства провести недельку-другую в библиотеках и архивах, чтобы, по меткому выражению великого отечественного историка-архивиста И.Р.Малыгина, "попытке заглянуть удаче под хвост"… Эту ошибку следует исправить и рассказать наконец о том, в каких случаях исследователю следует положиться на милость Фортуны, а в каких — на собственные мозги. И хоть за давностью лет само дело трагедии
"Морро Касл" никогда больше не потревожит судебные инстанции, но многие вещи, связанные с ним, несомненно заинтересуют современных специалистов-историков по причинам, которые будут изложены ниже.
Весной 1995 года в саратовском "Технозавре" появилась корреспонденция некоего Виктора Саковича, которого также, как и многих других в свое время, заинтересовала эта трагедия. Правда, Сакович подошел к этому делу прямо с противоположной стороны, превратив свой труд в разновидность популярных сочинений, но и в дерьме, как известно любому архивисту, зачастую можно найти золотую крупицу. Такая "крупица" отыскалась и в произведении Саковича. Вот что саратовский журналист написал:
"…О страшном и странном пожаре на суперлайнере "Морро Касл" в 1934 году, повлекшем гибель ужасающего количества пассажиров, написаны тома, тома и тома, однако последняя глава, видимо, еще далеко не закончена. Розыски документов, могущих пролить свет на эту трагедию, продолжаются. Все больше фактов свидетельствует о том, что этот пожар был явлением далеко не случайным, как попыталась убедить мировую общественность комиссия морского суда США. Еженедельник "Цайт" (Германия), недавно опубликовал большую статью, в которой рассказывалось о том, что радист Джордж Роджерс, ставший благодаря трагедии национальным героем Америки, на самом деле являлся самым настоящим убийцей, вором, аферистом и пироманьяком, и в его послужном списке числилось до этого и после этого не одно тяжелое преступление. Расследование, проведенное журналистами газеты, установило некоторые факты, ускользнувшие в свое время от внимания ФБР и полиции. Оказывается, Роджерс с детских лет читал научные книги и почти все научно-популярные журналы, издаваемые в Нью-Йорке и Филадельфии. Прекрасно зная химию, электричество и радиотехнику, он не раз экспериментировал с бомбами замедленного действия, всякого рода "адскими машинами", кислотами и газами. Известно, что этот человек часто заявлял своим друзьям, приятелям и знакомым: "Я ОБОЖАЮ ПОЖАРЫ!".
…С двенадцати лет Роджерс, оказывается, уже привлекался полицией за ложь и воровство, был судим за кражу радиоприемников в Окленде, но его взяла на поруки собственная бабушка. Окончив техническое училище в Сан-Франциско в 1917 году, Роджерс служил радистом в военно-морском флоте США. В 1923-м его уволили со службы за кражу радиоламп. По довольно странному стечению обстоятельств Роджерс неоднократно оказывался очевидцем крупных взрывов и пожаров, причины которых так и остались невыясненными до сих пор, например, взрыв на базе военно-морского флота США в Ньюпорте в 1920 году, большого пожара главного здания радиокомпании на Гринвич-стрит в Нью-Йорке в 1929 году, пожара на "Морро Касл" в 1934 году, а также взрыва и пожара в своей собственной мастерской в 1935-м (при этом Роджерс получил 4775 долларов страхового возмещения, позволивших существенно расширить доходное дело) и так далее"…
Так уж вышло, что все факты, перечисленные в статье Саковича, упоминались в западной прессе по большей своей части в связи с совершенно иным лицом, однофамильцем радиста Роджерса — Райаном Роджерсом, реально существовавшим американским пироманьяком.
Саковичу это, конечно, абсолютно не было известно, он попросту передрал статью из "Цайта", широкоизвестного скандального издания и "усовершенствовал" ее сведениями, взятыми из какого-то недоступного остальным источника. Однако Сакович, очевидно, не читал книгу малоизвестного у нас, но довольно популярного на Западе американского писателя Роберта Скотта, посвященную некоторым знаменитым преступникам Америки. В одной главе рассказывалось про этого самого Райана Роджерса, который устраивал пожары в самых разных местах в течении почти двадцати лет. Наделенный недюжинным умом, он слыл крупным аферистом и блестящим экспертом по подтасовке фактов для достижения своих преступных целей. Несмотря на длинный перечень преступлений, этот человек долгие годы оставался незапятнанным. Ему приписывались все преступления, которые перечислил "Цайт", однако с "Морро Каслом" он не был связан никак, хотя и на самом деле некоторое время служил на флоте радистом. Умер Райан Роджерс в Тюрьме Сан-Рохас в Портленде, куда он пожизненно был заключен в 1932 году после неудавшегося ему поджога плавучего арсенала. Смерть его не носила отпечатка таинственности или загадочности, как это было с его однофамильцем — Джорджем Роджерсом в 58-м. Он погиб во время пожара, который устроил в тюрьме с целью побега.
В биографии Райана Роджерса присутствует один незначительный, на первый взгляд факт — в 1929 году он посетил Ямайку, где подружился с главарем одной из шаек тамошних контрабандистов — Бубом Монтегю. Про этого самого Буба Монтегю стоит рассказать подробней, потому что судьба этого преступника напрямую связана с судьбами некоторых лиц, имевших непосредственное отношение к "Морро Каслу", и как потом оказалось, с самой катастрофой…
Буб Монтегю был прямым потомком знаменитого карибского пирата XVII века Бена Монтегю — одного из немногих чернокожих капитанов в истории всемирного флибустьерства. У Буба Монтегю имелись обширные земельные владения в окрестностях Кингстона и Фалмута (второго по величине города Ямайки), и занимался он в основном контрабандой ямайского рома во Флориду и Новую Англию. Не брезговал он, впрочем, и другими промыслами, так-то: представлял интересы некоторых высокопоставленных лиц, вознамерившихся потеснить конкурентов, а также тайно сотрудничал с кубинскими повстанцами, пытавшимися свергнуть ненавистного им диктатора Альфредо Мачадо. За помощь, которую Монтегю оказывал кубинцам, те предоставили в распоряжение контрабандиста многие свои базы в пещерах Матанзаса, Сьенфуэгоса, на Багамских островах и в других местах Карибского моря. В 1935 году, например, британская колониальная полиция накрыла одну из баз на Барбадосе и конфисковала большую часть товаров, предназначавшихся для отправки в Штаты. Среди бочек со спиртным и тюков с пивным солодом стражи порядка обнаружили несколько ящиков с винтовками и боеприпасами, а также коробку, целиком набитую… древнегреческими рукописями!
Впоследствии ни один из арестованных и подвергшихся дознанию контрабандистов не смог ответить на вопрос, каким таким образом на Антильских островах оказались древнегреческие свитки, причем в таком огромном для исторической науки количестве. Американский ученый Анри Мастар, которого срочно вызвали на место находки, быстро определил, что книги эти представляют собой небывалую научную ценность. Одной из них оказалась разыскиваемая более двух тысяч лет "География" греческого ученого III века до нашей эры Эратосфена, о которой известно было только по цитатам и выдержкам, содержащимся в работах ученых и писателей более позднего времени. В той же коробке оказались также пятнадцать трудов великого Аристарха Самосского, которые считались погибшими при пожаре знаменитой Александрийской библиотеки в 47 году до н. э. Научный мир был взбудоражен. Коробка с книгами была немедленно переправлена в Лондон, где изучением ее содержимого вплотную занялись специалисты, слетевшиеся в британскую столицу буквально со всех уголков земного шара… В том же 1935 году на Ямайку прибыла большая группа экспертов Скотленд-Ярда, чтобы "побеседовать" с Бубом Монтегю, которому приписывалось "авторство" открытой на Барбадосе "заначки". Однако Монтегю упорно отрицал свое участие в этом деле, и напрасно высокопоставленные полицейские чины уговаривали его открыть тайну "греческой коробки". В конце концов контрабандисту надоели эти приставания, и он на время скрылся где-то в Северной Америке…
Из дальнейшей биографии Буба Монтегю можно выяснить, что во время второй мировой войны он активно сотрудничал с британской и американской морской разведками, выслеживавшими нацистские субмарины у восточного побережья США, Канады и в Карибском море, за что местные власти закрывали глаза на многие его "проделки". Так, одна из его шхун в 1942 году принимала участие в потоплении подводной лодки U-392, после чего прибыла в Джексонвилл и без помех выгрузила контрабанду из Колумбии. История умалчивает о том, что это был за груз, но многие исследователи деятельности сего "промысловика" не без основания полагают, что уже в те далекие от совершенства времена Монтегю "слегка" приторговывал наркотиками, которые все настойчивее и настойчивее проникали в обиход некоторых слоев населения цивилизованных государств.