— Второй день.
Обессиленно уронила плечи.
— Боже… Как больно…
— Ну всё, всё… — заверил я. — От окна только подальше…
В следующий миг зрачки незнакомки расширились, и она сделала попытку вскинуть ствол. Я оглянулся. За оконной решёткой сидел и бесцеремонно разглядывал нас уличный котяра с мордой вышедшего в тираж боксёра-профессионала: нос проломлен, верхняя губа насмешливо вздёрнута. Уши, естественно, рваные. Налюбовавшись, неспешно встал, пометил с особым цинизмом левую боковину окна — и сгинул. Снизошёл на асфальт.
— Вот кому всё пофиг… — позавидовал я. — Кошек-то, наверное, не трогают…
— Не трогают… — сдавленно подтвердила она. — Ни кошек, ни собак, ни ворон… Только нас…
И разрыдалась. Пришлось вскрыть ещё одну банку. Этак она в два счёта все мои запасы выглотит.
— Подлюки… — всхлипывала она. — Какие подлюки… Тамара…
— Как? — не понял я.
— Меня зовут Тамара… — не разжимая зубов, пояснила она.
— А отчество?
Всхлипы смолкли. Слёз как не было. Гостья ожгла меня изумлённо-злобным взглядом.
— Я так плохо выгляжу?
Честно говоря, выглядела она и впрямь неважно. Да и как иначе! День, а то и два прятаться по развалинам от дронов! Рваный пропылившийся комбинезон, по лицу размазаны то ли остатки косметики, то ли просто грязь. Да и само лицо… Говорят, женщины лучше нас переносят боль, но что толку: каким бы ты терпеливым ни был, ужалят пару раз — и нет тебя. Ни ума, ни памяти. Вмиг вытравлено всё, кроме ненависти и страха. Сам вон второй день сижу в подвале, а дрожь не проходит.
Так что на комплименты меня не хватило.
— Анатолий, — неловко представился я.
Настолько, видимо, неловко, что Тамару накрыло опять.
— Бандиты, бандиты… — взахлёб заговорила она, и, должен сказать, я вполне разделял её чувства. — Представляешь, им каждому чип вживили — вот дроны их и не трогают…
— Точно не трогают?
— Сама слышала!
Интересно, от кого?