Он снова принялся вышагивать по кабинету.
— Насколько я понимаю, вы не очень-то продвинулись вперед. И наверняка разделяете мое стремление сделать все, чтобы помочь разгадке тайны. Вы не будете против?..
— Вы хотите отправиться в «Клифтон», господин доктор?
Врач резко остановился.
— Да, — ответил он, пораженный. — А откуда вы знаете?
— Ну, — сказал комиссар, — у меня ведь тоже есть кое-какие догадки.
Он сложил письма, что были у него в руках, и передал их Реймару Брабендеру.
— Быть может, вам окажутся полезными некоторые данные отсюда, — сказал он, — если вы по рассеянности засунули куда-нибудь оригиналы.
К полудню следующего дня комиссар Кеттерле еще не подозревал, что уже к вечеру раскроет тайну смерти Сандры Робертс. Да ж вообще, если говорить правду, он вспомнил об этом деле, лишь когда, вернувшись с обеда в пивной папаши Хайнриксена, нашел на своем столе данные аэрофотосъемки дома и парка сенатора, сделанные службой безопасности движения с воздуха.
Он уселся и, потягивая кофе, принялся изучать сильно увеличенные снимки с тщательностью, которой мог бы позавидовать даже полковник Шлиске.
Через четверть часа он вызвал Хорншу.
Конверт, который тот ему передал, комиссар небрежно отложил в сторону.
— Взгляните-ка, — сказал он, когда Хорншу склонился над его плечом. — Дело проясняется.
Кончики пальцев Кеттерле переместились по фотографии влево.
— Что это такое?
— Мост через канал.
— А это?
— Я бы сказал, наклонная платформа, точнее, какие-то сходни, они ведут прямо от начала моста к пристани.
— А это?
— По-моему, трехколесный фургон с овощами или что-то в этом роде.
— Верно. Значит, по платформе можно ездить. А это что за крыша?
— Должно быть, крыша лодочного сарая.