Гостиная Прейнов была заставлена мебелью, которая явно осталась от лучших времен в жизни их семьи, — мебелью, с которой расстаются только в случае крайней нужды.
Дуглас Прейн сидел в кресле у камина. Ему было уже под шестьдесят, и в волосах его все больше и больше проступала седина. Старомодный костюм из твида делал его похожим на провинциального сквайра, который случайно оказался в этой нью-йоркской квартире.
Когда Пат и Полэм вошли в гостиную, он поднялся им навстречу:
— Поздравляю, родная!
Пат с удивлением взглянула на него:
— Ты же там не был, папа…
— Разумеется, был! И ты была просто великолепна!..
— И ты ходил в этом костюме?! — Это был почти вопль со стороны Пат.
Дуглас Прейн с любовью посмотрел на свой поношенный костюм.
— Н-нет… Но я снял накрахмаленную сорочку, как только вернулся домой…
— Ты просто чудище, папа! Мне никогда не удается увидеть тебя нарядно одетым, а ведь ты чертовски красив в своем выходном костюме!
— Как бы то ни было, я там был. Линда Марш очень мило пригласила меня и Селию в свою ложу. Они сейчас на кухне. Готовят какое-то блюдо из омаров… Тебе налить, Джордж?
— Спасибо, я сам. — Полэм подошел к буфету и налил себе виски. — За счастливый год для «Кнута и шпор»! Выступление Пат будет сильно способствовать этому.
— Я гордился тобой, — сказал Дуглас Прейн, а потом лицо его омрачилось. — Я надеялся, что Глория тоже придет. Но видно, она где-то загуляла со своими друзьями.
— Да, конечно! — поспешно кивнула Пат. — Пойду посмотрю, не нужно ли помочь с ужином.
Мисс Селия Девон, тетушка Пат, стояла перед электрической кастрюлей, помешивая в ней омаров. Поверх нарядного черного платья на ней был надет передник. Селия Девон была в свое время красавицей и теперь все еще производила впечатление своей зрелой красотой. Хотя она вела все хозяйство Прейнов — готовила и убирала квартиру, — но как-то всегда ухитрялась внушать гостям, что «сегодня у прислуги выходной день».
— А я уже начала сомневаться, явишься ли ты вообще домой! — сказала она, взглянув на Пат. — Мы собирались ужинать без тебя…
— Тетя шутит, — засмеялась Линда Марш. Она раскладывала бутерброды на блюдо овальной формы. — После твоего сегодняшнего выступления, мой ангел, мы бы ждали тебя до скончания века! Я бы пожертвовала даже зубами, Пат, лишь бы ездить верхом так, как ты!
У Линды Марш были черные как смоль волосы, молочно-белая кожа и крепкие алые губы. Ее часто называли одной из самых элегантных женщин в городе — и неудивительно, ибо одежда была ее бизнесом. Магазин дамского платья Линды Марш пользовался популярностью в Голливуде.
— Вот пришла бы и взяла несколько уроков, — ответила Пат. — Нам очень нужны деньги.
— Если бы у меня было время!
— Мне кажется, — заметила Селия Девон, — что Глория хотя бы приличия ради могла подойти к ложе и поговорить с отцом! Уже три дня о ней ни слуху ни духу. Я спрашивала Линду, чем она так занята, но Линда, очевидно, не в курсе.