Стремительный росчерк, и острие уперлось уже в открывшуюся шею, как раз туда, где кольчужный воротник какую-то малость не доставал до подбородочного ремня шлема. Микроскопическая капля крови показала, что цель, в общем-то, поражена.
Публика, однако, обескуражено молчала. С одной стороны вроде бы понятно — надави Капитан чуть сильнее, и на камнях лежало бы агонизирующее тело. А с другой стороны, где эпические удары, звон мечей, скрежет разрубаемого железа?
Седоусый подошел поближе, заглянул здоровяку под обрез шлема и, удивленно покачав головой, подтвердил:
— Да, Раймон, а ведь сэр рыцарь тебя, похоже, убил!
Однако Раймон так явно не считал. Почтительно отодвинув своего командира в сторону, он повернулся к Капитану и, к удивлению последнего, довольно учтиво заявил:
— Достопочтенный сэр! Вы, разумеется, имеете полное право отказаться от повторения поединка. Ибо исход прошедшей схватки очевиден, и никакому сомнению не подлежит. Однако, — тут он сделал вполне себе куртуазный поклон и показал рукой на зрителей, — боюсь, в силу скоротечности прошедшего боя, публика просто не успела оценить всю необычность вашей фехтовальной техники. Не будете ли вы, сэр рыцарь, — еще один не менее изысканный поклон, — столь великодушны, что подарите нам еще одну схватку?
Нет, ну десять лет учиться, и все равно так не скажешь!
Капитан, однако, умудрился не менее куртуазно согнуть загривок в ответном поклоне и высказался в том смысле, что сочтет за удовольствие, и все такое…
Второй поединок начался как зеркальное отражение первого. Та же странная стойка Капитана, то же кружение, то же постепенное сближение до упора щита в острие цвайхандера. Вот только сбив клинка в этот раз Раймон попытался сделать не за счет отклонения щита, а ударив по мечу Капитана собственным мечом.
Рука с мечом вылетела из-за щита, нанося по оружию противника боковой удар плоскостью собственного клинка. Цвайхандер дернулся в ответном блокирующем движении, вот только удар пришелся не на меч бедняги Раймона, а по его запястью. К счастью — тоже плашмя. Иначе, вполне могло статься, что рыбкой вылетел бы не только меч, но и держащая его кисть.
Публика глухо вздохнула и выдохнула столь же приглушенное "А-а-а-х-х-х!" Капитан поклонился, затем положил цвайхандер на плечо, собираясь покинуть круг. Раймон, растиравший ушибленное запястье, вдруг повернулся и кинулся к Капитану. Умоляюще прижав руки к груди, он чуть ли не вскрикнул:
— Сэр! Еще только одну схватку…!
Ни слова не говоря, Капитан снял клинок с плеча и снова встал в привычную уже стойку.
На этот раз рисунок боя резко отличался от предыдущих схваток. Теперь Раймон, очевидно, задумал "раздергать" противника, энергично двигаясь, то сокращая, то разрывая дистанцию, нанося удары по цвайхандеру Капитана и явно пытаясь прорваться на ближнюю дистанцию. Где преимущество его вооружения станет несомненным.
Однако везде Раймона встречал длинный меч противника. Легко отбивая выпады его собственного меча, двуручник наносил не калечащие, но весьма чувствительные удары по рукам и ногам, угрожающе утыкался в верхушку шлема… Теперь уже всем было понятно, что, наносись эти удары лезвием и в полную силу, каждый из них стал бы последним.
Наконец, Капитану это все, похоже, надоело. Он длинно отшагнул назад и сменил стойку. Теперь его меч смотрел не в лицо противнику, а был поднят вверх примерно на сорок пять градусов. Мгновенно среагировавший на это Раймон тут же решил воспользоваться "оплошностью" противника.
Плотно прикрывшись щитом и спрятав за него вооруженную мечом руку, он кинулся к Капитану, врываясь на ближнюю дистанцию боя. Было видно, что он готов щитом отразить падающий сверху рубящий удар цвайхандера, нанеся при этом собственный колющий удар в ничем не защищенный корпус противника.
И грозный клинок упал! Вот только не на голову готового отразить этот удар Раймона, а на его уже выметнувшийся в выпаде меч. Скользнув вправо с траектории удара, Капитан накрыл своим клинком меч нападавшего. А затем последовало то, что в этом мире опишут в фехтбуках лет этак через двести пятьдесят, а то и все триста.
Продолжая блокирующее движение мечом, левая рука Капитана вдруг соскользнула с рукояти и перехватилась за рикассо. Одно движение оставшейся на рукояти правой руки, и тяжелое навершие с каким-то, почти колокольным звоном ударилось в шлем не ожидавшего такого подвоха бедняги Раймона. Простояв неподвижно секунду-другую, тот мешком свалился под ноги Капитану. Захлопнулись створки окна в одной из гостевых комнат, скрыв наблюдателя от возможных нескромных взглядов.
— Сommotio cerebri, сотрясение мозга, — блеснул свежевыученной латынью господин Дрон.
Верхняя Нормандия, Шато-Гайар-Ле Тилье-ан-Вексен, 22-23 января 1199 года
Воистину, государи мои, сам воздух Средневековья вреден для организма современного человека! И остается лишь удивляться, как удавалось выживать во времена наших предков многочисленной рати попаданцев, оказавшихся вдруг там не по своей воле. Вот и наше скромное повествование чуть было не закончилось, так толком и не начавшись. Да-да, добрый мой читатель, господина Дрона с господином Гольдбергом попытались отравить. И не вызывает ни малейшего сомнения, что это мероприятие легко удалось бы неведомым отравителям, если бы не откровенный рояль, коим снабдил их таинственный человек в шикарном костюме, отправивший господ попаданцев сюда из двадцать первого столетия.