За Борисом в страшную комнату пошёл Вася, потом Серёжа… Все ребята один за другим.
Наконец я услышал:
- Георгий, иди сюда!
Онемев от ужаса, я, как во сне, встал со своего места, прошёл переднюю и очутился в спальне Лизихи.
Посреди комнаты помещался маленький столик; он был накрыт белой скатертью. На ней стояла горящая свеча и лежала какая-то небольшая толстенькая книжка в синем бархатном переплёте с золотым тиснёным крестиком посредине.
Сама Лизиха сидела тут же на стуле. Лицо у неё было уже не свирепое, а какое-то жуткое, налитое кровью и совсем неподвижное.
Она пристально взглянула на меня и сказала мрачным голосом:
- Ты, конечно, не взял! Тебя только так, для порядка, как и других. Ты не взял кошелёк? - В её голосе вдруг послышалось какое-то недоверие.
- Не брал, честное слово, не брал!
- Положи руку на евангелие. Поклянись, что не брал и не знаешь, кто его взял. Помни: если скажешь неправду или утаишь что-нибудь, бог страшно накажет, руки отнимутся, язык… Клади руку, клянись!
Я положил правую руку на бархатную книжку. «А ну-ка сейчас рука отнимется или онемеешь, что тогда? - мелькнула страшная мысль. - Тогда она решит, что я взял».
- Говори: «Клянусь, что денег не брал и не знаю, кто это сделал!» - зловещим шёпотом произнесла она.
Я повторил и пошевелил пальцами руки. «Слава богу, кажется, не отнялась».
- Иди!
Всё так же, как во сне, я вышел из страшной комнаты и сел на своё место.
«А что будет с тем, кто взял? - неожиданно подумал я. - Он ведь не сможет сказать неправду. Это - клятва. Солжёт - язык отнимется».
Елизавета Александровна вызывала всех по очереди, но никто не признался, и ни у кого не отнялись ни руки, ни язык.
- Хорошо же! - сказала она угрожающе. - Встаньте все в ряд.
Мы встали. Елизавета Александровна начала у каждого тщательно обследовать карманы.
- А это что? - свирепо сверкнув глазами, обратилась она к Борису.
- Это, это… это пу-пу-пу-гач, - заикаясь, еле выговорил он.
Елизавета Александровна выхватила из кармана игрушку и со злостью швырнула её в дальний угол, чуть не угодив при этом Ольге прямо в лицо.