Спенсер смотрел, как билеты вспархивают и шевелятся на сквозняке из открытого окна. И тут он принялся смеяться. Он уселся на кровать, посреди куч носков и белья, перемешанных с обрывками билетов, и хохотал, пока на глазах не выступили слезы. Кто бы ни вломился в его квартиру, он выбрал не того человека. Он прямо видел изумленное лицо взломщика, опустошающего шкатулку за шкатулкой и оказывающегося в урагане билетных обрывков. Ему было почти жаль этого сукина сына, узнавшего, что здесь живет бывшая... нет, просто кинозвезда, и вломившегося за сокровищами. Но у Роя Спенсера не было сокровищ. У него было только три коробки, набитых обрывками билетов, да куча воспоминаний.
Спенсер устало потянулся через кровать к телефону, стоявшему на распотрошенном столике, и набрал номер оператора.
— Оператор. Чем могу помочь?
— Не соедините ли меня с полицией?
— Для этой цели есть специальный номер, сэр...
Он не мог понять, женщина это или запись.
— ... пожалуйста, наберите 911.
— Эй, ради Бога! — Спенсер нажал на рычаг. Затем набрал номер 911.
Он поведал свою историю 911-му. Ему сказали, что немедленно пришлют человека. Никому не было дела до того, кем он был, — просто еще один гражданин в беде.
“Должно быть, полицейские молоды”, — с легкой грустью подумал Спенсер.
Он набрал номер Арни Гранта. Еще один профессиональный операторский голос отозвался: “Экторз Интэр-нэшнл”. Мисс была выучена произносить название агентства и еще несколько полезных для дела фраз.
— Офис мистера Гранта, пожалуйста, — сказал Спенсер.
Несколько гудков и щелчков спустя отозвалась мисс Уэндт, секретарша Арни.
— Милдред, это Рой. Арни у себя?
— Не подождете ли чуточку, мистер Спенсер? Он вышел.
— Конечно, — сказал Спенсер. “Подождать” было актом унижения, которое ему приходится выносить с тех пор, как он перестал быть звездой. Наконец подошел Арни.
— Иисусе, Рой! Я надеюсь, что это важно. Я только что созванивался с побережьем. Эти гады из Маньо стараются зарезать счет Джанни Гордон. Они притворяются, будто никогда не читали контракт. Ты же помнишь, как эти ублюдки ловчат, когда дело касается оплаты.
— Да, — сказал Спенсер. — Я помню.
— Ладно, выкладывай, что у тебя?
Спенсер словно увидел Арни за столом: трубка зажата между плечом и ухом, пальцы ломают карандаш, как он всегда делает в нетерпении. У него есть все права быть в нетерпении. Его ждут клиенты, приносящие ему по сто пятьдесят тысяч комиссионных в неделю, а не полторы тысячи, как Спенсер в былые годы.
— Меня ограбили, — равнодушно сказал Спенсер.
— О Боже! — простонал Арии. — Ты не покалечен, нет?