Вики наполнила до половины картонный стаканчик и добавила две большие ложки порошкового заменителя сливок, вопреки опыту, который давно имела: после первой пары глотков она может выложить то, о чем говорить вовсе не собиралась. Кто‑то из подчиненных инспектора на полном серьезе заявил однажды, что если предлагать подозреваемым кофе, который он собственноручно заварил, их можно заставить признаться в совершении любого преступления, но такую идею пришлось отклонить как скрытое нарушение прав человека.
– Итак... – Кэнтри повесил трубку, как только Вики пододвинула стул к его письменному столу и села. – Приятно увидеть тебя снова, Нельсон. – По его голосу можно было предположить, что так оно и было на самом деле. – По возможности я слежу за твоей новой карьерой. Тебе удалось добиться пары признаний от подсудимых об их виновности, наряду с делами о пропавших собаках и подозревавшихся в измене супругах. Сожалею, что мы были вынуждены с тобой расстаться.
– Но все же не так, как об этом сожалею я. – Произнося эти слова, женщина криво улыбнулась.
Инспектор торжественно кивнул, выражая согласие со справедливостью ее утверждения.
– Как твои глаза? – поинтересовался он.
– Все еще при мне. – Но поскольку Кэнтри был одним из четырех людей во всем мире, которым, как ей казалось, следовало давать честные ответы, она продолжила: – Чертовски беспомощна в темноте, но вполне дееспособна при ярком свете, при условии, что необходимо воспринимать мир прямо перед собой. Периферическое зрение упало за этот год на двадцать пять процентов.
– Могло быть и хуже.
– Мог бы и дождь пойти! – выпалила Вики, яростно глотая кофе, который оставлял обжигающий след по всей длине ее пищевода. Через несколько мгновений под давлением взгляда инспектора она вынуждена была добавить: – Верно, могло быть хуже.
Кэнтри улыбнулся.
– Ты знаешь, что мы с удовольствием примем тебя снова, в любой момент, но поскольку ты впервые осчастливила меня своим появлением с тех пор, как вернула полицейский жетон, полагаю, существует некая другая причина твоего визита.
– Меня наняли разобраться с двумя смертями в Королевском музее Онтарио, и мне бы хотелось узнать, что вы можете рассказать мне о них.
– Нанял кто?
Она только улыбнулась в ответ.
– Этого я вам сказать не могу.
– Ладно, тогда ответь мне на вопрос: почему ты не обратилась за помощью к своему приятелю Селуччи?
– Все, что мог, он мне уже сообщил. Включая то, что вы сняли его с этого дела. Я еще удивилась, по какой же это причине.
– Неужели удивилась? Не слишком‑то на тебя похоже. Ну ладно, имея в виду твои прошлые заслуги, а также потому, что я по сути своей хороший парень, повторю тебе все, что сказал ему...
Пока он произносил это, Вики удалось скрыть свое раздражение. Инспектор говорил, и она слышала в точности те же самые выражения, что передал ей давеча Селуччи, слово в слово, как если бы это было нечто такое, что он крепко заучил и теперь повторял наизусть. И как женщина ни старалась, ей так и не удалось вынудить Кэнтри рассказать подробней об этом деле. Наконец она сдалась и встала.
– Ладно, спасибо за внимание и за кофе, но я должна быть... – В этот момент ее внимание привлек толстый конверт кремового цвета с обратным адресом, отпечатанным выпуклым золотым шрифтом. – Вы собираетесь на свадебную церемонию? – поинтересовалась она, поднимая конверт со стола.
– Я приглашен на прием но поводу празднования Хэллоуина к заместителю генерального прокурора, – Кэнтри выхватил конверт у нее из руки, и Вики удивленно уставилась на него.
– Серьезно, что ли?
– Ну да, я не мог и мечтать об этом.