– Пожалуйста, африт... – Предводитель развел руками, его намерения не вызывали сомнений.
Фицрой кивнул и позволил личности слегка вяловатого на вид англичанина бесследно исчезнуть.
– Чего вы хотите? – спросил он холодно.
Предводитель погладил бороду слегка дрожащими пальцами, и все шестеро старательно отвели глаза в сторону, избегая взгляда Генри.
– Мы хотим лишь предупредить тебя. Уйди. Немедленно.
– А если я не подчинюсь? – еще более ледяным тоном осведомился вампир.
– Тогда мы разыщем, где ты прячешься днем, и убьем тебя.
Несмотря на страх, испытываемый вожаком, и еще больший ужас его приспешников, Фицрой не сомневался, что они так и сделают.
– Почему ты предостерегаешь меня? – спросил он.
– Ты доказал своим поведением, что являешься беспристрастным злым духом, – заявил один из них. – Мы не хотим вызвать твой гнев, а потому пытаемся избавиться от тебя мирным образом.
– И кроме того, – сухо добавил предводитель, – на этом настаивают твои молодые друзья.
Генри нахмурился.
– Я дарю им ни с чем не сравнимые видения...
– Наш народ создал великую цивилизацию в то время, когда предки этих людей оставались еще дикарями, – широким движением руки предводитель указал на туристов и леди Веллингтон, все еще пытавшуюся сбить цену на предлагаемые ей сувениры. – Мы позабыли больше, чем они когда‑либо могли познать. Твои видения не скроют твоей истинной природы, африт. Выполнишь ли ты наше требование?
Вампир, всматриваясь в грязные, с голодными глазами лица стоящих перед ним людей, видел в них величие, оставшееся от нации, воздвигшей эти пирамиды и правившей империей, включавшей большую часть Северной Африки. Этой едва различимой тени он и поклонился, поклоном властителя, принимавшего посла из далекой, могущественной страны, и сказал:
– Я уйду.
* * *
«Мы позабыли больше, чем они когда‑либо познали».
Генри постучал пальцами по краю письменного стола. Почему‑то он сомневался, что за последующие девять десятков лет сам познал нечто большее. Если Селуччи был прав и мумия в самом деле свободно разгуливала по улицам Торонто – мумия, принесшая с собой могущество магов Древнего Египта, – все они, действительно, находились в серьезной опасности.
* * *
– Интересуетесь трущобами, детектив?
– Просто пришел посмотреть, как тебе тут живется. – Селуччи склонился над барьером в 52‑м отделении полиции и криво улыбнулся женщине по другую его сторону. – Трамбле и ее напарник все еще здесь? Мне нужно поговорить с ними.
– Господь всемогущий, только не вздумай мне рассказывать, что кто‑нибудь из парней убойного отдела действительно работает в шесть пятьдесят утра! Позвольте мне обвести кружком эту памятную дату...
– Ну полно тебе, Брайтон... Так что насчет Трамбле?
– Боже, как только человек снимает форму патрульного, он сразу утрачивает элементарное чувство юмора. Нет, – поправилась она после некоторого размышления, – у тебя и раньше его было не больно много. И кроме того, ты всегда по утрам вел себя как последний стервец. Впрочем, если подумать, ты и по вечерам вел себя не лучше. – Старший сержант Хизер Брайтон была напарником Селуччи в те незабываемые шесть месяцев, когда они оба были полицейскими констеблями, но в отделе мудро поступили, вовремя их разделив, иначе рано или поздно могло бы произойти что‑то непоправимое. – Трамбле еще не появлялась. Ты подождешь или хочешь, чтобы я связалась с ней?
– Подожду.
– Майк, ты по‑прежнему волнуешь мое сердце. – Брайтон послала ему воздушный поцелуй и вернулась к своему занятию.