Ты подождешь или хочешь, чтобы я связалась с ней?
– Подожду.
– Майк, ты по‑прежнему волнуешь мое сердце. – Брайтон послала ему воздушный поцелуй и вернулась к своему занятию.
Селуччи вздохнул и подумал, предложила бы Вики ему поговорить с Трамбле, если бы знала, кто окажется на дежурстве. Именно такие совпадения его подруга считала забавными...
* * *
– ...А затем она говорит: «Разве ты не собираешься арестовать его, мамуля?»
Напарник Трамбле рассмеялся.
– Сколько уже лет вашей Кэт?
– Вот‑вот исполнится три. Она родилась в ноябре. – Констебль свернула с Харборд‑стрит на Квинс‑парк‑серкл. – И можешь ли ты поверить, на Хэллоуин она хочет... ох, черт возьми!
– Что?
– Акселератор заклинило!
Патрульная машина промчалась через мост и вписалась в поворот, набирая скорость. Трамбле попыталась затормозить, но внезапно поняла, что нажатая до отказа педаль более не связана с гидравлическим приводом.
– Проклятье!
Ручник тоже оказался бесполезен.
Напарник Трамбле, вцепившись одной рукой в щиток, схватил микрофон.
– Говорит пятьдесят два тридцать девять! Машина... Боже милосердный, Трамбле!
– Да вижу я! Вижу!
Женщина резко повернула руль влево. Колеса завизжали на асфальте. Они пронеслись впритирку от трамвая, сворачивавшего на Колледж‑стрит, и только чудо, наверное, помогло им избежать столкновения.
– Включай реверс!
– Подшипники расплавятся!
– Да и хрен с ними!
Все вокруг поплыло, словно при замедленной съемке, когда Трамбле вдруг осознала, что машина движется совсем не туда, куда она пыталась ее направить. Автомобиль упрямо несся навстречу бетонному мемориалу возле муниципальной больницы.
Окружающий мир возобновил движение с нормальной скоростью только перед тем, как они врезались в стену. Последним чувством женщины было облегчение. Констеблю Трамбле совершенно не хотелось умирать в таком замедленном темпе.
* * *
Поднявшийся ветер разносил облака жирного черного дыма. Селуччи смотрел на останки патрульной машины, жар от огня опалял его щеки. Если бы каким‑то чудом хотя бы один из патрульных остался в живых после столкновения, произошедший сразу же после него взрыв неминуемо отправил бы его к праотцам. Пламя было настолько сильным, что прибывшие на место происшествия пожарные ничего не могли с ним сделать и следили только, чтобы его не разносило в стороны.
Несмотря на ранний час, вокруг собралась небольшая толпа; с цветочницей, которая только что приготовилась пристроиться на этом углу, случилась сильная истерика, и возле нее хлопотала пара фельдшеров.
– Странная история, – раздался скрипучий голос v самого плеча Майка.
Он обернулся и взглянул на невероятно грязного мужчину, стоявшего, покачиваясь, возле него. Перебивая запахи пожара, от него несло вонью.
– Я видел, как все произошло, – продолжал бродяга. – Говорил копам. Так они только отмахнулись.
– О чем вы им говорили? – рявкнул Селуччи.
– Я вовсе не пьян! – Мужчина покачнулся и ухватился за его куртку. – Но если вы сможете поделиться со мной небольшим количеством...
– Сказали им что? – Майк произнес это голосом, отточенным за годы службы до такой степени, что он был в состоянии проникнуть сквозь алкогольный туман.
– Что я видел. – Все еще не отпуская его куртки, бродяга обернулся и ткнул грязным пальцем в дымящийся остов. – Колеса крутились в одном направлении. А машина двигалась в другом.
– Еще едва рассвело, как вы смогли все это разглядеть?
– Лежал там, под деревьями.