— Сто лет не виделись, — говорит мама. — Ты как раз такой был, как твой сын.
— Да, — говорит Кока. — А тебе сколько тогда было? Лет пятнадцать?
— Шестнадцать, — говорит мама и слёзы утирает. — Мы с твоей сестрой как раз паспорта получали, в цирковое училище поступить хотели. Веришь, до сих пор жалею, что не удалось.
Взрослый Кока захохотал.
— А знаешь, почему не удалось?
— Родители узнали, запретили.
— А откуда родители узнали?
— Не знаю.
— Вот то-то, говори мне спасибо. Это я тогда ваш разговор подслушал и доложил родителям.
Мама вся покраснела и даже заикаться стала:
— Никогда бы не подумала. Неужели это ты? Подслушал?
И слёзы у неё сразу высохли.
Мы у них там недолго сидели.
Мама невесёлая стала. Улыбается, а всё не по-настоящему. Уж я-то знаю.
Про сестру его спросила, про работу… А потом мы ушли.
Мама всю дорогу молчала. Ни одного замечания мне не сделала.
И с прошлой недели я ни разу не слышал про Коку. Как будто его никогда на свете не было!
Если бы у меня был гном, я бы носил его в кармане, а в школе я сажал бы его в парту. Я бы ему сшил красивую шапочку, и башмачки, и брюки, и куртку. Я бы ему самые вкусные кусочки оставлял. Я бы с ним никогда не расставался. Я в кино — и он со мной, я гулять — и он тоже. И спал бы со мной рядом на подушке. И я бы у него за это ничего бы не просил. Одно только попросил бы, чтоб моя мама всегда была молодая и красивая, чтоб папа не ездил так часто в командировки, а я чтоб скорей вырос и пошёл в армию. Больше ничего.
Не люблю я ходить к зубному врачу. По-моему, это самое неприятное на свете. Я, конечно, не боюсь, просто неприятно. Сунут тебе в рот железо и трясут всего. Голова прямо гудит. Ну немножко и больно бывает, это верно, только не в этом дело. Уколы ведь тоже больно, а я же терплю, молчу.
Вчера на уроке у меня так сильно разболелся зуб, что Маргарита Игоревна отпустила меня домой, и мы с мамой пошли к доктору.
Там сидело много народу, но мама сказала, что я с острой болью, и люди тогда сказали: пусть я иду без очереди, как только выйдут из кабинета. Я сидел и еле-еле терпел, прямо, если бы не люди, закричал бы.
А потом из кабинета вышла девочка со своей мамой, и мы хотели войти. Я встал со стула, и вдруг у меня сразу перестал болеть зуб. Ну совсем перестал, как будто его и нет у меня.