Я обрадовался и сказал об этом маме, а она не обрадовалась, а стала тащить меня к доктору. Если бы у меня болело, я бы ни слова не сказал, пошёл бы, а у меня перестало болеть, и я не хотел идти. Зачем отнимать у доктора время и вообще идти без очереди.
Я говорю маме:
— У меня же зуб не болит.
А мама красная вся.
— Иди, — говорит. И отрывает мои руки от стула.
Очередь стала шуметь — не поймёшь что. И доктор вышла, стала ругать меня, что я всех задерживаю, что я большой, а трус.
А потом сказала:
— Не хочу я с ним дело иметь, вот когда без зубов останется, тогда пусть приходит. — И сказала: — Следующий.
Встал дяденька, с мальчиком на руках, пошёл в кабинет и дверь за собой захлопнул. А у меня сразу заболел зуб. Да ещё как!
И я сказал:
— Вот сейчас бы я пошёл, сейчас у меня опять зуб болит.
А мама посмотрела на меня сердитыми глазами и ничего не сказала. Из очереди все стали говорить, как это не страшно, да как это не больно — идти к зубному врачу. Как будто меня надо уговаривать. Я и сам бы рад к доктору: зуб у меня всё болит и болит. Я щёку давлю изо всех сил, ногой качаю, а он не проходит, всё хуже болит.
И тут дверь открывается — из кабинета выходит дяденька с мальчиком на руках. Я скорее встал, чтобы идти к доктору, а она тут сама и вышла. И только она вышла, у меня сразу перестал болеть зуб.
Вот всегда говорят, какие доктора хорошие, на помощь приходят. А эта докторша… лучше и не говорить про неё. И знаете что? Когда она кончила возиться с моим зубом, вытащила большую деревянную пробку и развязала мне руки, знаете, что она сказала:
— Глаза бы мои на тебя не смотрели. До чего вредный! Измочалил меня всю.
Это она про меня. Это я её измочалил. Это я вредный.
У Коли Зайцева есть маленькая сестрёнка. Она всё время плачет. То у неё зубы идут, то у неё животик болит. А Коля всё беспокоится, переживает. Мне даже жалко его. И я всё думал: за что он любит свою Люленьку?
Вот мы гуляем с ним, гуляем, а он вдруг вспомнит:
— Побегу, — говорит, — скорей домой. Как там Люленька?
А на днях я пришёл к нему домой, а его мама и говорит:
— Я в магазин сбегаю, а вы уж тут посидите, посмотрите, чтоб Люленька не плакала.
Мы только начали сидеть, а она, готово дело, и заплакала.