Совершенно ни к чему говорить, что она ужасно боялась своего отца, что у нее никогда не было настоящих подруг и что доверяла она только лошадям.
— Но откуда у вас такая любовь к лошадям? — спросила женщина. Что-то ей было тут непонятно и казалось довольно странным. — Не было ли это у вас компенсацией какой-то неудовлетворенности?
«Она — идиотка, — подумала Ирен. — Напичкана психологией и не догадывается какая нежная и умная морда у лошади».
— У меня же все было, — сказала она. — Чем это я была не удовлетворена? Так мне продолжать?
— Прошу вас.
Стало быть, надо теперь коснуться брака. Ирен постаралась рассказать как можно короче. Союз в общем-то удачный… полное согласие во всем… Женщина была настороже. Она ведь здесь специально для того, чтобы уловить любую фальшивую нотку, и, продолжая говорить, Ирен думала: «Вы меня не поймаете. Не заставите признаться, что я испортила все… И прежде всего потому, что это не так».
Она рассказала о своей беременности, о трудном рождении Патриса.
— И из-за этого ребенка вы теперь бесплодны?
Это слово вызвало судорогу у Ирен, губы ее свело.
Она хотела возразить, но посетительница продолжала:
— Ведь это для того, чтобы доказать себе, что вы нормальная женщина, вы хотите усыновить ребенка, не так ли?
— А в чем тут меня можно было бы упрекнуть? — спросила Ирен сухо. — Но уверяю вас, мне ничего не надо себе доказывать.
— Простите меня, — сказала Мадлен Ларма. — Мы должны взвесить и рассмотреть все возможные мотивы. Эгоизм умеет прекрасно маскироваться.
— Желаю вам когда-нибудь стать матерью, — прошептала Ирен.
— Ваш будущий ребенок не должен страдать под грузом вашего прошлого, — настаивала молодая женщина. — Он должен быть счастлив.
— Он счастлив, — выкрикнула Ирен. — Я хотела сказать, будет счастлив.
— В настоящее время вы занимаетесь ребенком… малышом, мать которого умерла.
«Вот мы и добрались», — подумала Ирен.
— Могу ли я его увидеть?
— Ну, конечно, — сказала Ирен с горячностью, прозвучавшей несколько фальшиво. — Он же не в заточении. Сейчас он в саду, буквально по пятам ходит за моим садовником. Пойдемте.
Они вышли. Джулито крутился вокруг тачки, куда Жюссом кидал траву. Посетительница долго смотрела на него.
— Вы бы хотели оставить его? — спросила она. — В самом деле, это было бы проще всего. — Она повернулась к Ирен: — А, собственно, почему нет? Знаете, мы всегда пытаемся как-то все уладить. Ладно. Мне пора возвращаться, я многое должна успеть написать в своем отчете. Не сердитесь на меня за бестактность. Это моя работа.