В писчебумажном магазине Клери купил ленту скотча. Перекресток был поблизости. Он зашел в кабину. Нагнулся над полочкой, чтобы не было видно, что он там делает руками. Два кусочка ленты, крест-накрест. Ключ прикреплен надежно. Конечно, Клери оставалось только вернуться обратно. Может, надо было сделать вид, что он звонит, подчиняясь инструкциям, но к черту инструкции, к черту бандитов и шпиков.
Он пересек перекресток и выпил две кружки пива в «Брассри дю Коммерс», потом, не оборачиваясь, сел в свою малолитражку, проехал мост над Сартой и в конце улицы Робийяр выехал на дорогу в Лаваль. Странным образом он, всегда такой стойкий, почувствовал себя совсем без сил. Он ехал со скоростью шестьдесят километров, и люди в машинах, его обгонявших, оглядывались и смеялись над ним.
Он поехал еще медленнее, когда над оградами показались крыши замка, сверкающие на солнце. Амалия, наверно, ждет его, как в агонии. Если с ребенком случится несчастье, если она узнает, что он попытался расплатиться с похитителями старыми газетами… Что ей можно сказать в таком вот случае? Что объяснить? И как оправдаться?
Он тормознул, потом заметил, что ворота открыты. Жюссомы плохо справляются со своим делом. Он дал короткий предупредительный гудок. Тереза появилась на пороге своего домика. Краешком передника она утирала глаза.
— Ну что еще? — закричал Клери. — В чем дело?
Она подошла к дверце автомобиля.
— Амалия, — прошептала она.
— Ну что Амалия?
— Да вот из-за малыша… Мадам позвонила доктору.
— Зачем?.. Малыш заболел?
Она покачала головой. Нет, дело не в этом. Но волнение мешало ей говорить.
— Ну же, Тереза. Возьмите себя в руки.
— Я не виновата. Клянусь вам, мсье. Никто ничего не видел. Они сзади проникли.
— Да кто же, черт побери!
— Те, кто похитил Патриса.
— Патриса…
Клери подогнал автомобиль и чуть не задел тачку Жюссома, брошенную у крыльца с вилами, торчащими из навоза. Мотор еще не заглох, а он уже выскочил из машины и взбежал по ступенькам.
— Ирен! Ирен!
В гостиной никого. В кабинете тоже. Шум голосов в буфетной. Они были там, Мофраны и Жюссом, возле Амалии, в полуобморочном состоянии сидевшей на стуле. Завидев Клери, они умолкли. Амалия попыталась встать. Франсуаза прижимала салфетку к ее лбу.
— Она ранена, — сказала Франсуаза.
Клери подошел и осторожно приподнял салфетку. Он увидел большой кровоподтек от виска до щеки, наполовину закрывший левый глаз.
— Вы можете говорить? — спросил он. — Хоть несколько слов… Это правда, что Патриса похитили?