— Скорей, прячьтесь в свою комнату, — бормотал слуга, подгоняя Бобби и Кавиту. — Ложитесь в постель, будто вы ничего не слышали, и никому ничего не рассказывайте.
Он понимал, если убийца узнает, что его тайна известна, то никого не пощадит, даже детей. Поэтому Рам тащил обессилевших от страха ребятишек вверх по лестнице, с беспощадной ясностью осознавая, что сам уже не успеет скрыться.
Племянник и дядя неслись, как волки, вслед за убегающими. Они не знали, кто подслушивал, но кто бы он ни был, несчастный подписал свой смертный приговор.
— Укрывайтесь одеялом, и если сюда войдут, говорите, что вы крепко спали, — бормотал слуга.
Он выключил свет и вышел на лестничную площадку. Едва Рам закрыл за собой дверь, к нему подбежали запыхавшиеся родственники.
— Эй, старик! — зарычал Санджей. — Ты нас подслушивал? Отвечай!
— Что вы, нет.
— Посмотри на него, — отдуваясь, сказал Хералал, — какая напуганная физиономия. Конечно, он все слышал.
— Вы говорили очень громко, — неуверенно пробормотал слуга, — кое-что донеслось до меня, но я никогда никому не скажу ни слова. Считайте, что я ничего и не слышал.
Дядя переглянулся с племянником. Санджей зашел сзади несчастного и сомкнул мускулистые руки на его шее.
— Ты и так ничего не скажешь!
— Пощадите! — из последних сил прохрипел Рам. — Я всю жизнь прослужил в этом доме…
— В этом доме ты и умрешь! — ответил Санджей.
Глаза Рама вылезли из орбит и налились кровью, лицо побагровело и начал вываливаться язык. Он потерял сознание, но Хералал остановил разъяренного племянника.
— Остановись! Да ты совсем с ума сошел! Сбросим его с лестницы, будто он сам упал.
— Правильно, дядя.
Все, что происходило на лестнице, от первого, до последнего слова и хрипа, слышали дети. Бобби и Кавита прижались друг к другу, их била крупная дрожь, зубы стучали, словно ребятишек обложили глыбами льда.
Санджей подтащил обмякшего Рама к краю площадки, перевалил через перила и столкнул вниз. Раздался глухой стук упавшего тела, несчастный слуга распростерся на белом мраморном полу, по которому потекла извилистая алая струйка.
— Ну вот и все, теперь уж точно никому не скажет, — удовлетворенно сказал убийца.
Дядя подошел к перилам и нагнулся, изучая работу племянника. Пожалуй, на этот раз он сделал дело чисто, не то что в случае с Арти.
— Мне страшно, — прошептал мальчик.
— Тише, Бобби, они могут нас услышать.