— Если в школу не ходить и ничего не кушать, то мама будет на вас сердиться. Вы же не хотите, чтобы ваша мама на вас сердилась?
Любое напоминание о матери сразу отзывалось в сердцах детей болью надежды. Они затихли, а Кавита робко спросила:
— А если мы будем есть, в школу ходить, то наша мама вернется?
— Ну конечно, — ответил адвокат, поглаживая девочку по голове.
Глаза Кавиты засверкали, слезы тут же высохли. Она даже несмело улыбнулась, обернувшись к брату. Бобби вытер мокрые щеки, он сразу поверил, такой большой дядя не будет обманывать, и мама скоро придет, надо только хорошо вести себя, чтобы она не сердилась.
Дети еще не успели обрадоваться, как вдруг услышали стук каблуков, гулко разносящийся по опустевшему дому. Они сразу съежились, испуганно прижались друг к другу.
Адвокат с удивлением следил за этим превращением. Он не понимал, что их так напугало, ведь это шел их новый отец.
— Не надо лгать детям, — резко сказал отчим. — Я считаю, им надо знать правду, к чему эти лживые утверждения? — Санджей повернулся к ребятам. — Ваша мать умерла и никогда больше не вернется. А теперь идите в свою комнату.
Они так оробели, что не сдвинулись с места, Бобби стоял, открыв рот, глядя на отчима с неподдельным страхом. Он ухватился за сестру в поисках защиты, но та сама уставилась на Санджея, словно на ужасного людоеда из сказки. Ее колени мелко дрожали, вдруг она опустилась на пол и повалилась набок, лишившись сознания.
— Кавита! Что с тобой! — закричал мальчик, дергая ее за руку. — Вставай, Кавита!
Дикшит подскочил к девочке, поднял ее и уложил на диван.
— Скорее, — крикнул он Раму, — принесите воды и нашатырный спирт!
Слуга бросился исполнять приказание, шаркая заплетающимися ногами. Адвокат похлопывал Кавиту по щекам, с ужасом глядя в ее закатившиеся глаза. Он никогда не имел дело с детьми, упавшими в обморок, и сам испугался не меньше, чем Бобби, который все пытался до нее докричаться.
Лишь один человек сохранял полное спокойствие среди поднявшейся паники. Санджей хладнокровно наблюдал за суетящимися людьми, наливая себе виски и неспеша смешивая с содовой. Ему было абсолютно все равно, что случится с надоедливыми отпрысками покойной жены. Пусть хоть умрут, ему-то что до этого.
— Ну что же вы стоите? — спросил Дикшит. — Вызовите хотя бы врача!
— Пустяки, она просто притворяется. Сейчас сама встанет.
Действительно, ресницы девочки затрепетали, она глубоко вздохнула и открыла глаза.
— Все в порядке, Кавита, ты у себя дома.
Вбежавший в комнату слуга подал ей холодной воды, расплескивая дрожащими руками.
— Вот, выпей водички, маленькая.
— Спасибо, дядя Рам.
Она встала, взяла стакан, отпила глоток и вдруг взгляд ее упал на отчима. Глаза девочки расширились от страха, руки разжались и стакан со звоном разлетелся на мелкие осколки.