— Ну хватит плакать! Нечего распускаться! — раздраженно говорил Санджей. — Собирайтесь, мы уезжаем домой.
— А как же мама? — плакали дети. — Надо подождать ее, она скоро вернется.
Молодой человек был недоволен поведением Нандиньи. Она потребовала, чтобы ее отвезли в город, и не хотела оставаться ни минуты лишней на ферме. Санджей не задерживал девушку, он знал, что Нандинья его не выдаст.
— Сколько раз вам повторять, собирайтесь! Ваша мать никогда не вернется!
Лейла осуждающе покачала головой. Не посмев ничего сказать при новом хозяине, она обняла Бобби и Кавиту, пытаясь укрыть их от надвигающейся беды.
Потянулись томительные дни ожидания. Дети были совсем заброшены, ими никто не занимался. Бобби и Кавита все время плакали, спрятавшись в своей спальне.
— Мама! Мама пришла! — закричал мальчик, услышав, как хлопнула дверь на первом этаже.
Ребята сбежали по лестнице, но это был всего лишь Рам, принесший поднос с завтраком.
— Ну-ка, дети, давайте завтракать.
— Мы не хотим есть.
— Не хотите есть, не хотите пить, — ворчал слуга, — а ведь надо кушать. Когда же вы захотите?
— Когда наша мамочка вернется.
Собака Гамбо, поскуливая, схватила Кавиту за край платья и потащила к тарелкам с едой.
— Вон Гамбо тоже просит вас покушать, — уговаривал детей старый слуга.
Он тяжело переживал смерть госпожи. Санджей запретил ему подходить к детям, чтобы, как он сказал, не расстраивать их пустыми разговорами, и Рам не находил себе места, слыша рыдания, доносящиеся из детской спальни.
Открылась дверь, и появился адвокат Дикшит. Он был потрясен случившимся. Хотя адвокат не входил в число близких друзей дома, он пришел сюда поддержать убитого горем мужа и несчастных детей.
— Мама нашлась? — обрадовались дети. — Дядя Дикшит, нашлась наша мама?
Они бросились к нему, теребили его слабыми, похудевшими ручонками. Адвокат даже задохнулся от подступивших слез, но сдержал себя — должен же быть хоть один человек, не потерявший присутствия духа.
— Я только и слышу от них «Где мама?», — жаловался Рам, — к каждому шороху прислушиваются, думают, мать возвращается. Я не могу спокойно смотреть на них, сердце разрывается. Они совсем ничего не едят, не спят, в школу не ходят. Я вас прошу, господин адвокат, уговорите их покушать, может быть, вы успокоите детей?
Присев на корточки перед ребятами, стараясь говорить твердо и весело, он сказал:
— А ну-ка перестаньте плакать и скажите: вы очень любите маму?
— Да, очень.