— Только примерно и можно сказать.
— И сколько здесь жильцов?
— Где-то… человек пятнадцать. Иногда хозяин подселяет еще одного или двух… Бывает, что приводят своих знакомых или земляков… это если им переночевать негде. Так что, по-разному.
Мы прошли по узкому коридору. Татьяна, щелкнув включателем, зажгла в гостиной свет.
— Ну вот, опять устроили свалку, — недовольно сказала она.
Из мебели в гостиной узкий, короткий диван с вытертой обивкой, на которой видны подозрительного вида пятна, и кресло с подставленными вместо отвалившейся правой передней ножки двумя кирпичами. А еще пластиковый стол и четыре сложенных стопкой для экономии пространства пластиковых же кресла грязно-серого цвета (должно быть, приволокли с ближайшей свалки или спёрли из какого-нибудь паба). На столе громоздятся грязные тарелки и кружки; здесь же на тарелке засохший нарезанный хлеб; довершают картину две полные окурков пепельницы.
В гостиной обнаружился камин; в закопченном проеме вместо стопки дров или прогоревших углей громоздятся пакеты с мусором. Но, хотя камин нынешние обитатели дома, судя по всему, давно не использовали по прямому назначению, в помещении довольно тепло: источником тепла является включенный калорифер, вокруг которого на переносных щитах, тоже явно откуда-то спертых, развешена нуждающаяся в просушивании одежда.
Миновав узкий арочный проход, — я на всякий случай пригнулся — мы оказались в помещении кухни. Электрическая плита с навесом для гриля, два холодильника, встроенная в кухонный комплект раковина, откидной стол. Как и в гостиной, здесь не убрано; в углу стоит доверху набитая мусором пластиковая корзина, в раковине отмокают чугунная сковородка и кастрюлька с остатками какой-то каши.
— Здесь «мужской» туалет, — Татьяна показала на нишу с дверным проемом, которую я ошибочно принял за кладовку. — Тот, что наверху — «женский». Там же душевая кабинка.
— А эта куда ведет? — я кивнул на дверь, оклеенную плакатом с голыми красотками.
— Во внутренний дворик. Про эту дверь, кстати, полезно знать тем, у кого не в порядке документы.
— Что, ходят по домам с проверками?
— Зависит от того, какие связи у собственника или субарендатора. И еще, как мне сказали, от поведения постояльцев, а также от времени года.
— Таня, нам надо поговорить.
Татьяна открыла ближний к нам холодильник.
— Надо же, — сказала она. — Ничего не покрали.
— Возможно, я был не прав…
— Держи, — она передала мне блюдо, затянутое сверху пищевой пленкой. — Здесь нарезка.
— Я, наверное, слишком глубоко погрузился в свой внутренний мир… в свои писательские дела…
Она достала пакет с нарезанным хлебом.
— Хлеб из супермаркета, другого нет.
— Ты меня слышишь?