— Сейчас ему делают операцию.
Вито снял шапку, словно он был в церкви.
«Значит, все-таки успели! — подумал я. — А может, нет?»
Лоб мой покрылся холодным потом. Все поплыло перед глазами, и я чуть не упал. Если они опоздали, все погибло. Что я тогда скажу Сальваторе? Я бросился разыскивать врачей, но никого не нашел.
Сальваторе немного обсох, но все еще не мог прийти в себя.
Нет, Джузеппе не должен умереть. Ведь это будет двойная смерть — с ним погибнет и Сальваторе. Мальчик не выдержит таких испытаний.
За окнами начало светать. Снова повалил снег.
— Куда вы? Нельзя! — крикнул мне санитар. — Тут операционная.
— Кого сейчас оперируют?
— Паренька из Монте Бруно. Его привезли ночью на мулах. Острый аппендицит с угрозой перитонита, — объяснил мне санитар. — Еще немного, и было б поздно.
— Значит, успели вовремя?
Этого санитар в точности не знал.
— Что он такое съел?
— Кто?
Франческо Коланджело удивленно поглядел на меня.
— Джузеппе. Какой он дряни наелся?
Вито тоже воззрился на меня с изумлением.
Нашел время нападать на Франческо. Ему, бедняге, и так скверно.
Он взял меня за руку и, желая успокоить, стал что-то тихо говорить.
Франческо и Феличе Коланджело переглянулись.
— Орехов. Лесных орехов наелся. Помнишь, Феличе, я его даже отлупил за это.
И все эти ужасы из-за какой-то горсти орехов! Нет, Джузеппе не может, не должен умереть. Это будет двойная смерть. На глаза навертывались слезы. Мучительно хотелось пить. Я еле держался на ногах. Из операционной вышел уже знакомый мне санитар. Я стоял у дверей и ждал, как приговоренный к смерти.