— Дон Антонио съездил в Стильяно за доктором. Но только тот никуда не годится.
— Почему?
— Он сказал: надо было меня раньше вызвать, а теперь уже, мол, поздно.
— А когда раньше?
— Сам не знаю. Доктор какие-то лекарства оставил, да только дедушка в них не верит. Когда никто не видит, он их в окно выбрасывает.
— Сальваторе, когда в Аччеттуре снова праздник будет, съездим туда?
— Ладно.
— А то ждать больно долго. Кто знает, когда мои сестры обручатся и меня пошлют в Пистиччи следить за ними, чтоб они не целовались.
— Вовсе и незачем за ними следить.
— Как — незачем?
— Очень даже просто. За женихом и невестой надо следить, когда они друг друга не любят, а когда они влюблены, то лучше их одних оставить. Они здорово сердятся, когда за ними следят.
— Это ты точно знаешь, Сальваторе?
— Точно.
— Ну, тогда еще ничего. А то у меня ведь восемь сестер, сам знаешь. Попробуй уследи за всеми.
Ребята подошли к дому. Вокруг мрачная тишина. Вдруг рядом завыла собака — пронзительно и жалобно. Ребята так и застыли на пороге.
Из дверей вышла старая Кончетта Виджано и, прижав к груди руки, громко закричала:
— Винченцо Виджано умер!
Старого колдуна Винченцо Виджано не стало.
— Сальваторе, Сальваторе, иди сюда! Помоги мне. От этого бездельника Пассалоне толку мало.
— Что тебе, Вито?
— Посмотри, правильно я написал? Завтра школьный инспектор приедет экзамены принимать. Не хочется мне дона Антонио подводить.
— Что же это у тебя, Вито, тетрадка такая грязная, вся в кляксах?