— Поставь на него маркеры переноса. Авось не пригодятся, но "щоб було" — не помешает!
Вспышка и хлопок.
Пустое место, которое пустым не бывает.
Для кристалла, "проснувшегося" в момент гибели двух разумных, переполнивших его "чашу", эта кучка существ, называющих себя "русскими", "русичами" стала семьей, младшими, неразумными братьями и сестрами, которых надо беречь, а бывает, что и пороть.
Но, что они смогут противопоставить целому тяжелому рейдеру, "нафаршированному" оружием под самую "крышечку"? Одна надежда — импровизировать эти разумные умеют, не отнимешь.
А ещё — врать.
"Высаженный" на территории новенькой воинской части, Кат, перепугал часовых до вставших дыбом волос и передернутого затвора, с громким "петухом": "Стой, кто идёт!"
Опознав по седой голове свое бывшее начальство, часовой опустил оружие и громко втянул в себя вдруг ставший таким вкусным и свежим, вечерний воздух.
— Собирай "сотню". — Привычная маска Ката, его застывшее лицо и горящие глаза.
Часовой молниеносно сорвал с пояса рацию и замер, не решаясь связаться с начкаром.
— Понятно. Сам соберу. — Кат пожал плечами и достал планшет из нагрудного кармана.
Завывшая сирена тревоги подняла всю часть на ноги быстрее, чем холодная вода будит разоспавшегося лентяя.
Часовой, дал себе зарок: в следующий раз, если появится Кат, сперва связываться с начкаром, а потом — уж лучше на губу, чем такой кавардак!
"И других об этом предупредить!" — Часовой прикрыл уши от противно воющего звука. — "Лучше всем караулом, по губе, строем ходить…"
Начкар, увидев Ката с планшетом в руках, только и смог, что начать грязно ругаться.
Но выключить сирену, дать отбой — не смог, хоть её за провода дергай!
Вот, а его предупреждали "старики" из первой сотни, что Кат это ещё тот изверг!
Не поверил.
Две тысячи солдатских душ, готовящихся ко сну, упоительно предвкушая его сладкие объятия, бежали по своим боевым постам, на ходу проверяя подсумки и кляня последними словами своё руководство, сдуру решившее вынести "оружейки" из казарм.
Теперь предстояло бежать через весь плац, и ждать, трясясь в очереди.
Вылетевшего из окна командира части, в брызгах разбитого стекла и пластиковой рамой на шее, рядовые встретили с молчаливым одобрением. Следом вылетела пара шишек "пожиже", следом — два стола, придавивших тех, кто откатиться от окна не успел.
Мелькнувшая в проеме разбитого окна белая голова, раскатисто послала верхушку в пешее путешествие, а солдатики из "ВВ", выскочившие на улицу одними из первых, уже принялись сдвигать столы, освобождая придавленных и вязать им руки.