— Хреново работаем! Медленно! — После этих слов, из соседнего окна, уже своим ходом, вылетел командир "ВВ-шников", предпочитая выйти сам, чем до него доберутся тяжелые лапы "Белого кошмара". — Я не о тебе… Впрочем, может я чего ещё не знаю?!
Лица солдат, ожидающих появления прапорщика с ключом, расцветились довольными улыбками. Такого представления, на их памяти не было ни разу, а по рассказам первой сотни — раньше случались едва ли не раз в неделю, меняя "звездатое" погоничество, на горячую.
— Какой х…, вывел оружейки за плац?! — Продолжал бушевать Кат. — Что значит не по "Фэн-Шую"?! Вы вообще…
Божественная музыка мата, звучала в ушах солдат особенно сладостно, ведь таскали на "всех органах" их начальство, уже порядком поднадоевшее свой манией жить по "Фэн-Шую", а не по Уставу!
Длинная очередь хлопков, ровным счётом сто, прозвучала над воинской частью, возвещая, что "первая сотня" явилась в полном составе и сейчас, "Белый кошмар" оторвётся на них, а потом перейдёт на сержантов и рядовой состав, раздавая совершенно нелицеприятные сравнения и награждая зверскими прозвищами, от которых потом избавиться будет совсем не просто!
Сержанты задвигались среди своих отделений, проверяя рядовых, раздавая ЦУ, и пинки там, где ЦУ уже не помогали. Рядовые, глядя друг на друга, втягивали свои животы и разворачивали плечи, понимая, что власть сменилась и вот уже годовой долбоклевизм, закончился.
Причем, для начальника части — летально, как обрадовал всех, пробегавший мимо рядовой с нашивками ВВ, в петлицах.
— Что стоим, соколики? — Прапорщик, уже давно открывший все двери нараспашку, хлопнул в ладоши. — Хватаем оружием и бежим строиться, пока Кат пыль из сотни выбивает! Ведь потом, он и за вас может взяться…
— Не трави душу, Антоныч. — Сержант почесал затылок, сдвинув пилотку на нос. — Не "может", а обязательно — возьмётся!
Сирена наконец-то заткнулась и сразу за этим примечательным фактом, свершился второй.
— Отбой боевой тревоги! Сдать оружие и вернуться в казармы! — Твёрдый голос одного из сотни, прозвучавший из репродукторов громкого оповещения, заставил сержантов и рядовых облегченно вздохнуть. — С завтрашнего дня, часть уходит на учения. Всем, спокойной ночи!
Неуставное "Всем, спокойной ночи", забило последний гвоздь в крышку гроба сегодняшнего вечера.
Антоныч, тихо сполз по стеночке, прикидывая, какое именно "учение" ожидает часть и хватит ли у него запасов, сил и нервов, провести эту ночь "спокойно".
— … Файлы, переданные "Ковчегом", распространению не подлежат. — Кат вывел на экран, висящий на стене, основные схемы. — У нас две недели. Три дня — на изучение и свои варианты. Иначе — грош нам всем цена, товарищи офицеры.
— Надо из "старых", кого позвать. У них всё же, есть чему поучиться!
— Вперёд и с музыкой! — Кат никогда не давил добрый совет в зародыше. — Три дня. Население не оповещать. Мила в известность не ставить.
— Мы что — своими силами, будем воевать? — Высокий блондин, с разноцветными глазами, карим и голубым, озадаченно уставился на бывшего начальника. — Нет, я "за"… Только, если Мил узнает — будет опять вони, как тогда…
"Тогда", это два года назад, когда Кат, собрал всю сотню и увёл её, оставив Милу полицейских.
Схрон они построили знатный, но и визг Мила было слышно на десяти квадратных километрах, когда они уставшие и озверевшие от трудов праведных, вернулись в город.
Тогда Кат и поседел, а Мил…
Мил, с тех пор, старался держать его от себя подальше, с ужасом поняв, что контролировать Ката у него больше нет ни сил, ни возможностей, ни шанса.
Видя, что "товарищи офицеры" заняты, Кат, не прощаясь, вышел из комнаты и вновь исчез "хлопнув" перемещением.