…Низкий прилавок, заставленный бутылками.
…Седая борода сидельца…
…Тёмный коридорчик, идя по которому натыкаешься на корзины пива.
…Дверь узенькая, обитая рваной кочмой. Двор, а за ним пустырь…
– Ловко! – совсем по-юношески обрадовался Ремнев, – пускай посидит… Ну и спотел же я: шея мокрая…
…Через пять минут он входил в пивную.
Жалобно заскрипела дверь.
Брякнул колокольчик.
…Сразу пахнуло в лицо кислым, спёртым воздухом, махоркой…
За маленьким столиком около самой двери дремал, бессильно опустив голову, совершенно пьяный мастеровой, судя по фартуку, запачканному глиной, – печник. Перед ним возвышалась целая батарея опорожнённых бутылок.
Больше посетителей не было.
Навстречу Ремневу поднялся из-за стойки высокий старик с длинной седой бородой – сиделец.
Он вопросительно посмотрел на вошедшего.
– Пивка бутылочку?
– Да… Поскорее только!
– Какого прикажете?
– Мартовского, – машинально ответил Ремнев, посмотрев на дверь.
Не успел он выпить первый стакан, как в пивной появился новый посетитель. Остановился у порога, отряхнул снег с пальто и шапки и вежливо отнесся к хозяину:
– Бутылочку баварского, потеплее…
Помолчав немного, обвёл глазами присутствующих и вкрадчиво заметил:
– Ну, и погодка… Всего запорошило!
Никто не отозвался.