Надвигался нелепый, кровавый кошмар…
Трудно было дышать, точно не хватало воздуха…
В висках сыпалась дробь, как от тысячи маленьких, невидимых молоточков.
Вся душа была охвачена, заполнена одной мыслью, отчётливо ясной и мучительно тягостной:
– Брат, брат…
Порыв ветра налетел из сеней.
Пламя оплывших свечей, вставленных в фонари неумелыми руками, заколебалось.
…Опять послышался чей-то протяжный, тоскующий вздох.
…Было тихо и жутко…
Точно холодное веяние смерти пронеслось над головами обречённых…
…Падал снег.
…Мокрый, тяжёлый снег. Ещё с обеда в воздухе закружились, как белые пушистые мухи, одинокие снежинки. А к вечеру снег повалил так сильно, что за его волнующейся туманной сеткой мягко стушевались, слились с ночной темнотой контуры городских построек.
…Ремнев торопливо шагал по занесённому снегом тротуару. Прятал перезябшие руки в карманы старенького осеннего пальто и досадливо прислушивался к надоедливому всхлипыванию растаявшего снега в левой старой галоше.
…Путь ему предстоял немалый. Почти через весь город.
Впрочем, он не думал о физической усталости. Он давно уже привык к таким ночным экскурсиям.
Правда, скверная погода: снег мокрый, тротуары осклизли, но это, пожалуй, ещё и лучше: не так нужно опасаться слежки.
В такую темень и непогодь легче всего проскользнуть незамеченным.
…Был десятый час зимнего вечера. Чтобы сократить расстояние и выиграть время, Ремнев изменил свой обычный маршрут и свернул на Большую улицу.
Даже и здесь было относительно мало прохожих. Мокрая погода не располагала к прогулке. Пешеходы ускоряли свои шаги, пряча лица в поднятые воротники.
…У подъезда клуба дремало несколько извозчиков. Их шершавые лошадёнки, санки с полостями, армяки и шапки – всё было покрыто толстым слоем снега.
…Машинально на ходу Ремнев посмотрел на освещенную витрину часового магазина.
– Ого, уже без пяти десять, задержался я у Лорда… Раньше полуночи домой не попаду. Нужно нажать на педаль.