Он нервно повёл плечами, встряхнул снег, густо облепивший башлык, и энергичнее захлопал стоптанными галошами.
…Справа потянулись ярко освещённые окна пивной лавки.
…Матовый электрический шар подъезда, чёрные полосы зелёных коленкоровых занавесок, закрывавших половину окон.
В окнах бильярдной комнаты мелькнули силуэты игроков. Метнулась в глаза часть вывески, запорошенная снегом.
– …Горячие закуски, – прочёл Ремнев.
Воображению сильно проголодавшегося человека невольно, мимолётно, но отчётливо, как на световом экране, представились дымящиеся сосиски с пряно-кислым соусом из капусты.
– Да, горячие закуски, – повторил Ремнев. – Недурственно бы… Человеку в равной степени необходимы как горячая пища, так и горячие напитки.
– …Один из тысячи застольных афоризмов этого забулдыги Лорда… Увы, действительно, нужно сознаться, что фунт ситника и той микроскопической дозы колбасы, которую я имел сегодня на обед, совершенно недостаточно для желудка здорового пролетария… Чёрт меня побери, если я не ухитрюсь подстрелить милейшую Рахиль на пару ржавых селёдок… Лучше ведь у них в лавчонке не водится.
Развлекая себя такими соображениями гастрономического свойства, Ремнев, однако, не забывал, что ему каждую минуту грозит перспектива получить в самом недалёком будущем не только бесплатный стол, но и готовую камеру.
Вот почему он вздрогнул и насторожился, когда нащупал глазами в нескольких шагах впереди себя высокую фигуру в пальто и барашковой шапке. Обладатель этого головного убора шёл медленно, неуверенными, точно ждущими чего-то, шагами.
Ремнев был достаточно опытен, чтобы не понять с первого же взгляда с кем он имеет дело. Ему, в его прошлом, уходящем в тёмную, многотрудную даль нелегального существования, не раз и не два приходилось сталкиваться с такими субъектами…
…Он замедлил шаги, намереваясь было свернуть в переулок, но тотчас же понял, что путь к отступлению ему отрезан.
На углу переулка торчала другая фигура, плотно закутанная башлыком.
– Делать нечего, пойду прямо, возможно, что «они» не заинтересуются мной.
И тут же с оттенком досады мысленно обругал себя.
– Дёрнула меня нелёгкая по Большой пойти… Оригинал нужно сдать непременно сегодня же, а эти молодчики будут, пожалуй, за мной кружить до самого утра… Скверно… Ба, вот идея! Раньше мне это нередко удавалось. Попробуем!
Он увидел в отблеске уличного фонаря одиноко бредущую женщину. Костюм и манеры не оставляли сомнений о её профессии.
…Догнал, наклонился вперёд и преувеличенно громко окликнул:
– Барышня, не позволите ли пройтись? Променаж на благородный манер устроит?
Рассмеялся сиплым пьяным смешком и фамильярно протянул руку.
Жалкая ночная проститутка в коротенькой драповой кофтёнке повернула в сторону Ремнева своё худое, грубо набеленное лицо и посмотрела взглядом оценщика.
В глазах на минуту мелькнула радость голодного желудка, но тотчас же погасла.