Иванов Всеволод Вячеславович - Дневники стр 79.

Шрифт
Фон

— Сергей Иванович.

— Какое хорошее русское лицо! Вы русский и я русский. Мы бьемся с немцами…

— Да, вот двух сыновей подставил…

— Двух сыновей. А самому?

— Самому 75. Четыре войны видал.

— Ай-яй-яй… Я вас в «Стрельне» видел?

— Нет. Я был директором «Яра». Я вывел в люди Плевицкую, Собинова…

— Ай-яй-яй! Сергей Иванович, дайте водки.

— Водки нет!

И так в продолжение часа. Ливанов хвастался Россией, седыми бровями и голубыми глазами Серг[ея] Ивановича, собой, мной, Худож[ественным] театром, а лакей холодно говорил:

— Водки нет!

Наконец Ливанов сказал:

— Ну, черт с ним. Пойдем к Корнейчуку. Тоже сволочь, но что поделаешь.

— Может не ходить?

Пошли. Получилось черт знает какое хамство. Борис, видимо, считая В. Василевскую за дуру, кинулся к ней с комплиментами — гордость полек, грация, строгость, красота. Где-то он видел ее фото — красивая, с обнаженными руками… Не только слушать, но даже и писать сейчас противно. Ванда Василевская, умница, страшно злилась и перебирала чашки, чайник, кипевший на плитке, ответы ему несложные:

— Но, у нас нет водки.

Ибо Ливанов после каждого комплимента просил водки. Затем он начал хвалить свою жену — «немыслимых польских кровей! — Когда ехали в Париж, то в поезде офицеры встали, услышав ее фамилию. Королева». Все это становилось невыносимо скучным. Он говорил один все время. Я подошел к нему и сказал:

— Пойдем, Борис! Я знаю, где достать водки.

Он, к удивлению, встал и пошел. Я сбегал в номер и выпросил у Тамары четверть литра. Ливанов выпил и успокоился. Пришел Р. Симонов{342}, ночующий у Ливанова, седеющий, в цветной жилетке, величественный король, уже снявший грим. Я ушел.

5. [XII]. Суббота.

Скользко. Падает снег. Идти трудно. Я побывал в клубе писателей, съел отвратительный обед, зашел к дочери Мане, но никого там не застал, пошел по книжным магазинам — книги плохие втридорога, продавцы все незнакомые, меня никто не знает. В филателии, в течение года не поступало марок Отечественной войны. Устал. Иду сутулый, унылый. Толпа, как из помойного ведра вынута.

— Товарищ Иванов? — слышу голос.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке