— В чем дело? — спросил я. — Ты знаешь, что садовые гномы оживают? Скажи мне. Ты должен мне сказать!
Он пожал своими широченными плечами.
— Ты и так знаешь, — пробормотал он. А сам все глазел в окно.
— Нет, правда, — сказал я. — Не знаю. Скажи мне. Как вышло, что гномы оживают? Они же всего лишь куски раскрашенного гипса, верно?
Эллиот вздохнул.
— Брось, Джей. Ты же знаешь ответ. Чего ты добиваешься?
— Не знаю я ответа, — возразил я. — И хочу, чтобы ты мне сказал. Они схватили меня, Эллиот. Это было чертовски страшно. Они взяли фломастер и поставили мне на лоб букву «Н».
— О Боже, — пробормотал Эллиот.
— Они все повторяли это слово. Неисправность. Неисправность. Ты знаешь, что это означает?
Он наконец перевел взгляд на меня.
— Нет, — сказал он. — Нет. Что это означает?
— Я тебя спрашиваю! — закричал я. — Почему ты мне не поможешь? Слушай: Мистер Финеас сорвался с поводка и устроил аварию, и водитель машины повторял то же самое слово. Неисправность. Неисправность. Что это значит? Почему он так делал?
— Без понятия, — сказал Эллиот.
Он вскочил и подошел к столу. Окинув его взглядом, он взял одну из пробирок.
— Наукой увлекаешься?
Было ясно, что помощи от него не дождешься. Я подошел к нему.
— Я люблю экспериментировать с реактивами, — сказал я. — Смешиваю разные составы, смотрю, как они реагируют… Иногда даже придумываю всякие штуки. Ну, знаешь, изобретения.
Он осторожно поставил пробирку:
— Изобретения?
Я кивнул:
— Давай покажу.
Я вытащил одну штуковину собственного изготовления и вручил ему.