— Как ее зовут?
— Изабелла.
— Ах, вот оно что. А ты ее любишь?
— Нет, — Ана покачала головой.
— Почему?
— Ее любит студент Альваро, но это секрет. Боже упаси тебя проговориться бабушке, донье Кларе. Поклянись.
— Клянусь. А твоей маме, донье Марианне, можно сказать?
— Маме? Да мама знает, но ей все равно.
— Ну, а теперь, когда ты мне обо всем рассказала, отведи меня к своей бабушке. Хорошо?
— Не к бабушке, а в твои покои.
— У меня уже свои покои?
— Да, рядом с нашими, на галерейке.
— Вот и чудесно. Будем встречаться.
— Я ведь еще маленькая.
На пороге комнаты его поджидал слуга, имевший негритянскую внешность. Он помог Эли снять сапоги, принес большой таз с холодной водой и терпеливо ждал с полотенцем на плече.
Эли рухнул на постель, покрытую покрывалом с черно-белыми квадратами. Рядом на столе горела восковая свеча. Он налил себе полный бокал пурпурного вина, выпил залпом, как простолюдин, не умеющий наслаждаться напитком, и мгновенно заснул.
Его разбудил все тот же слуга. Он принес на подносе холодное мясо и два апельсина. Овсяная лепешка была еще горячей.
— Как мне тебя называть? — спросил Эли.
Слуга что-то ответил по-арабски.
— Я не знаю этого языка.
— Абу-эль-Гассан, — он показал на себя пальцем и поклонился.
— Ты не говоришь по-кастильски?