— Аравит, аравит, — сказал он по-еврейски.
— У тебя родственники есть?
Абу-эль-Гассан кивнул головой и улыбнулся.
— Мусульмане?
— Мудехары.
— Это как тайные евреи. Мавры-новохристиане? Крещеные мавры?
— Да, — ответил он по-еврейски.
— И много их?
Абу-эль-Гассан неуверенно кивнул головой.
— В баррио живут?
Мавр громко прищелкнул языком.
— Не любишь кастильцев?
Абу-эль-Гассан громко прищелкнул языком.
— А евреев?
Мавр развел руками и обнажил в улыбке зубы.
Вскоре слуга отвел Эли в баню. Она располагалась позади построек, за садом с белыми маленькими колоннами. От цветущих апельсиновых деревьев исходил нежный запах. Посреди сада, в кольце подстриженных кустов барбариса, бил фонтан, в лунном свете отливающий серебром.
В купальне было темно. Желтый огонек светильника с трудом пробивался сквозь пар. С каменных стен стекали тонкие струйки воды. Пол тоже был каменным. На нем лежали деревянные доски. Купальня выглядела так, будто была высечена в скале.
Эли сбросил одежду и прыгнул в широкую кадь. Мавр потер ему спину хорошо намыленной мочалкой из морской травы, источавшей запах лаванды.
Гость окунулся, заткнув пальцами нос, вынырнул, головой отбросил назад длинные, распрямленные водой волосы.
Когда он вышел из кади, Абу-эль-Гассан набросил на него простыню.
— Ты родился в Кастилии?
Мавр несколько раз кивнул головой.