— То было вчера, вчера она была немкой, а сегодня уже эстонка.
— Так быстро! — воскликнул отец.
— Марет говорит, что такое уж теперь время.
— Так, так, — согласился отец.
— Ну и теперь Марет говорит, что у ее Тийу больше души, чем у солдатиков, потому что она закрывает и открывает глаза.
— Это потому, сынок, — пытался объяснить ему отец, — что у Тийу настоящая одежда и очень красивые локоны. А если у человека нет ни красивых нарядов, ни локонов, то и души в нем не может быть.
— Тогда я тоже хочу своим солдатикам красивую одежду и локоны, чтобы и у них была душа, — заявил Ууно.
— Что поделаешь, дорогой мой, нет у твоих солдатиков ни красивой одежды, ни локонов! Когда-то давно было и то и другое, они тогда бились копьями и мечами; а теперь всюду только бомбы. Бомбы в воздухе и на воде, под землей и под водой. Красивая одежда и локоны теперь ни к чему — прежде чем люди ее увидят, ты уже будешь убит. Красивая одежда и локоны остались только у девочек, чтобы они могли закрывать и открывать глаза, будто у них есть душа.
— А я хочу, чтобы у моих солдатиков была душа и чтоб у них тоже глаза закрывались и открывались! — воскликнул Ууно; он готов был заплакать; из объяснений отца он кое-как понял только одно: нет и не будет души у его солдатиков и глаза у них никогда не будут закрываться и открываться.
— Хорошо, конечно, написать Деду Морозу; он, верно, поможет! — сказал отец, чтобы хоть как-то успокоить сына.
— Да, да, папа, напиши Деду Морозу, пусть он вложит душу моим солдатикам! — обрадовался мальчик.
— Но это будет только к следующему рождеству, потому что раньше Дед Мороз писем не принимает.
— А почему не принимает?
— Некогда, у него дел много. А вот месяца за два до следующего рождества я напишу. Тогда Дед Мороз заставит работать все свои большие и маленькие мастерские и приготовит много-много одежды и локонов, так чтобы души хватило на всех солдатиков.
— И глаза чтобы закрывались и открывались? — доверчиво спросил Ууно.
— Да, чтоб закрывались и открывались, — подтвердил отец.
— А у лошадей, на которых всадники, тоже?
— Но ведь у лошадей не бывает красивой одежды.
— А если их тоже красиво одеть, будет у них душа? — поинтересовался мальчик.
— Так ты, пожалуй, и свой столик захочешь принарядить и локоны ему сделать, чтобы и у него душа была, — засмеялся отец.
Ууно не совсем ясно понял, над чем смеется отец, но все же засмеялся и сам:
— Снежной бабе надо тоже сделать красивую одежду и локоны, пусть и у нее душа будет.