Как ты понимаешь, ничего хорошего в таких сплетнях не бывает. Эта тётка поспешила с выводами, будто у них сложилось что-то кроме честной дружбы, и сразу рассказала мужу Нины. Хабаров признался в том, что произошло. Нет, не так. Он хвастался этим. Когда она пришла с работы, он набросился на неё, связал и несколько часов подряд "наказывал" её за вымышленную неверность. На самом деле, с его собственных слов, он расстроился только за то, что не мог купить водку на все деньги. От этого и взбесился. Когда он закончил издевательства, то живьём закопал её на огороде за домом, и даже тогда не успокоился. Он только распалился и обратил свою ненависть на американский флот, как будто бы денег на пойло лишился из-за него.
На следующий день на работе Хабаров стал во всеуслышание горько жаловаться, что его жена убежала с американцем. Глупость, конечно, американцам не нужно никуда бежать. На тот момент за ним уже наблюдали настоящие шпионы, отметившие его как вероятного кандидата. Они специалисты в своём деле, и умело направили его гнев в нужное им русло. Не исключено, что они догадались о смерти его жены, и этим крепко взяли за горло. Точно узнаем, когда поймаем всех. Они заронили в его голову мысль, что если он направит на американский бронекатер неправильные боеприпасы, то прямо посреди боя американцы останутся без патронов и жизнями заплатят за его обиду. Мозги у него пропитые, и нелогичность схемы до него не дошла. Он не мог сообразить, что эти боеприпасы вообще не нужны на бронекатере, а будут переправлены русским бойцам. Короче, он подменил накладные. В этом он признался сразу.
Напалков грустно вздохнул.
— У вас в Америке потешаются на теми, кто проворачивает подобные тупые схемы, но такие персонажи, оказывается, есть не только в Америке.
— А шпионы? Их мы раскрыли? И что будет с Хабаровым?
Даже на неопытный взгляд Ивана, состояние Кеннеди ухудшалось с каждой минутой. Его голос слабел.
— Ещё нет. Николай пока не рассказал об этом, но куда он денется. Водки мы его лишили, и скоро за ним придёт белочка. Ей-то он всё и выболтает…
Напалков внезапно потерял всё своё обычное дружелюбие и превратился в того самого чекисткого громилу.
— …а ещё у нас есть специалисты, готовые устроить ему долгожданный жёсткий интим с водой и электричеством.
— Если вы подождёте в приёмной, генерал Фредендаль пригласит вас, как только… ой.
Секретарь забормотал бессвязные оправдания. Стариковская, но очень крепкая рука толкнула его в грудь, откинув обратно в кресло. Он обмяк, наблюдая за кружением звёзд перед глазами. Две из них принадлежали дружелюбно скалившемуся генералу, который пригрозил ему пальцем
— Поговорим об этом потом, лейтенант Роулингс.
— Так точно, сэр генерал Эйзенхауэр! — лейтенант побледнел. Такие разговоры никогда не заканчивались добром для младших офицеров.
— Рыба гниёт с головы, — негромко сказал генерал-полковник Конев, наблюдавший эту сценку. Эйзенхауэр кивнул. Дальнейшие разговоры были прерваны катастрофой. Предводитель делегации ударом ноги распахнул дверь генерала Фредендаля. Она слетела с защёлки, ударилась о стоящие внутри шкафы и вернулась только для того, чтобы получить новый пинок. Грохот эхом раскатился по каменным коридорам штаба, заставив всех замереть. Раскаты происшествия разбежались куда дальше. Все догадливые офицеры сразу приняли невероятно занятой вид.
— О, Джордж, рад видеть вас. Мне сказали, что вы будете…
Генерал Фредендаль попытался скроить довольную рожу.
— Я был на переправе и на переднем крае. Вас там ни разу никто не заметил. И вот что я там увидел. Чертовски много наших парней ничем не заняты. Многие из них шатаются в ближнем тылу, уворачиваясь от военной полиции. А когда их всё-таки ловят, утверждают, будто потерялись или у них нервы не в порядке. Каждый, кто сейчас не на фронте, не важно на каком основании, подразумевает, что одним человеком меньше борется с врагом. Включая вас! Это означает, что другие люди вынуждены брать нагрузку на свои плечи. Другие люди должны делать упущенное вами.
Голос генерала Паттона взревел.
— Вы просто трусливый засранец и сукин сын. Из-за вас, бесхребетное вы дерьмо, достойным людям на фронте приходится выносить на себе последствия ваших тупых решений. Вчера часть из них погибла, сражаясь, потому что от мысли, что придётся возглавить армию, у вас яйца от страха сжались. И остальные, глядя на вас, следуют этому дурному примеру.
Конев смотрел с восхищением. По его мнению, именно так генерал должен расценивать тех, кто неспособен нести ответственность. Он наклонился к Эйзенхауэру201.
— Товарищ Айк, а почему бы вам просто не расстрелять его?
Эйзенхауэр тихонько вздохнул, но продолжил, сощурившись, наблюдать за Паттоном. Одной из негласных забот Эйзенхауэра было держать Паттона под контролем, когда тот выходил из себя. Тем не менее, Дуйат понял, что имел в виду Конев.