— Мы живы, — даже в глухом ответе можно было услышать досаду и злость.
А Марьяна думала, Василиса расплачется. Кажется, девушка немного повзрослела с их последней встречи.
Она оглянулась, пытаясь разглядеть, сильно ли испугана Злата, но девушки рядом не оказалось. Черт возьми!
— Злата? — Марьяна, как и Кощей прилипла к каменному обвалу.
— Она здесь, — теперь заговорил Царевич. — Не беспокойтесь. Мы пойдем вперед по проходу. Другого выхода нет.
Марьяна беспомощно поглядела на нахмуренного Кощея.
— Ничего нельзя сделать? — с надеждой спросила она.
— Можно попытаться, но это грозит еще одним обвалом.
Вот и разделились. Остается надеяться, что оба хода ведут их наружу.
— Мы все выйдем, — уверенно произнесла Марьяна, а по ту сторону отчетливо раздался всхлип служанки.
Василиса понимала, что сама напортачила, но не злиться на Царевича не могла. Их отношения не заладились с того самого момента, как она предложила ему союз, а он отказался.
Вот и шуровал бы домой, а не околачивался в ее покоях! Хотя он, конечно, удивил ее, последовав за похитителем. Чего стоило бросить ее и попытаться воспользоваться отсутствием Кощея и его сестры? Ей стало страшно от того, что могло произойти. Освободи он мать, Василисе, скорее всего, было бы некуда возвращаться. И как смотреть в глаза брату?
Но по неведомым причинам, Царевич ее не бросил. И был бы от этого толк, если бы он не раскрыл себя раньше времени. Дождался бы, пока ее оставят одну и помог сбежать, так нет — кинулся на Выслава, когда тот замахнулся на Василису за зубоскальство. И полностью обесценил все их преимущества.
Но когда Василиса увидела Марьяну, забыла про все на свете и кинулась обниматься. Да и у Ивана, кажется, были схожие чувства. Только вот за его растерянность они заплатили дороже. Теперь она поняла, почему Кощей учил ее хладнокровию и сдержанности. Но было поздно.
В общем, все могло бы быть хорошо, но случилось так, как случилось. Она так обрадовалась, увидев в лазе Кощея, но вот прошло совсем немного времени, а она уже снова одна наедине с врагом.
— Вставайте. Сидеть здесь бесполезно.
Как будто она без него не знала!
— Нечего было меня толкать! У меня нога болит. Вы не пушинка, — зачем-то буркнула она, осознавая глупость своих претензий.
Не сделай он этого, ее бы завалило камнями. Он, конечно, игнорируя самую обычную учтивость, прощения не попросил.
— Нам нужно спешить, — робко напомнила Злата.
Ее присутствие слегка разряжало обстановку.
— Я могу понести вас на руках, — предложил Царевич.