— И что я там буду делать? — спросил я.
— А вот это я не знаю, это они тебе сами объяснят. Что-нибудь стоящее, поверь мне, ведь они сами пришли от тебя в восторг, никто им не подсказывал. Зайди сегодня после пятого урока в 10-а, там будет собрание редколлегии. Хорошо? Смотри не подведи меня и наш класс. Жаль, что мне приходится тебя уговаривать, я этого не люблю, не люблю заставлять, понимаешь? Другой бы на твоём месте сразу бы согласился.
Когда прозвенел звонок на шестой урок, я сразу же пошёл в этот 10-а, — терпеть не могу тянуть резину, если уж что-то решил…
В классе за партами в разных местах сидело человек пять мальчишек и девчонок — старшеклассники. Они болтали, фасонили, по-моему, и не обратили на меня никакого внимания, когда я вошёл. Я постоял немного и сел, жутко ненавидя себя за то, что вечно я соглашаюсь, когда меня уговаривают. На столе — я увидел — лежала, свешиваясь краями, огромная стенная газета, ещё пустая, без заметок, но уже с заголовком: «Мир и мы».
В класс вошли ещё две девчонки, ужасна модные, их-то те, которые сидели, сразу заметили (хотя, по-своему, я был даже рад, что на меня никто не обращает внимания) и завопили:
— Ну где же вы?! Пора, пора. А мы ждём! Так нельзя! Тра-ля-ля, тю-тю-тю, ах-ах!!!
Тут же встал худющий-худющий такой старшеклассник и сказал:
— Друзья, начнём!
И только после этого посмотрел на меня.
— Извиняюсь! — сказал он, глядя на меня, и все тогда — я заметил краем глаза — посмотрели на меня тоже. — Что ты хотел?
— Ничего особенного, — сказал я громко. Мне вдруг захотелось встать почему-то, но я не встал. — Мне сюда велели… ну, предложили зайти. Евгения Максимовна предложила.
— Как твоя фамилия? — спросил он с ударением на «как».
— Громов, — сказал я.
— О-о-о! Громов! — сказал он, и я подумал, что он с самого начала догадался, гусь, что я и есть Громов, только ломал комедию. — Друзья, это Громов!
Я опустил глаза и стал краснеть. Все, наверное, смотрели в этот момент на меня, рассматривали.
— Вот что, Громов, — стал он говорить дальше, но я не поднял головы. — Мы решили здесь все, не пригласить ли тебя работать к нам в редколлегию, и если ты не против, потому что силой мы никого не заставляем, мы сейчас проведём первую часть нашего заседания, которая в плане так и записана: «Приём Громова». Так ты не против?
— Не против, — сказал я глупым голосом.
— Отлично! Кто читал заметку Дмитрия Громова «Туманный цех»? Прошу поднять руки.
Краем глаза я видел, как все подняли руки.
— Кто за то, чтобы Дмитрий Громов стал членом редколлегии нашей газеты?
Руки опять подняли все.
— Поздравляю! — сказал он. — Здесь ещё нет двоих: у одной девочки шестой урок, а Зайченков болен, но ты всё равно принят большинством голосов. Мы с удовольствием прочли твою заметку «Туманный цех». Она нам очень приглянулась. («Приглянулась!» — смех!) Очень точное, хотя и не броское название. Обычно пишут: «Экскурсия на завод» или «На заводе», а у тебя очень просто и хорошо.