Я шлёпнул её по заднице. Я не смог удержаться, поскольку с некоторых пор задавался вопросом, окажется ли она худой и костлявой, или же упругой, словно сердце, вырезанное из яблока. Она была упругой. Маргарита вскрикнула и отскочила.
– Сегодня мне не до тебя, девочка, – ответил я игриво. – Но ты можешь принести бутылку вина, а я пока займусь поисками.
Она уставилась на меня, и я не знал, зла она или скорее удивлена. А может... может, она просто маскировала страх?
Инквизиторов обучают множеству различных искусств. Мы те люди, которые тупой специализации в одной области противопоставляют всестороннее образование, позволяющее нам как ездить верхом и владеть оружием, так и со знанием дела обсуждать произведения отцов Церкви. Мы можем вести споры с еретиками, распознавать колдунов и ведьм и допрашивать их по всем правилам закона, который тоже не чужд нам ни в одной из доктрин. И одним из талантов, которым должен обладать каждый инквизитор, является умение находить тайники, секретные комнаты и тайные проходы. Потому что еретики, ведьмы и колдуны часто пытаются замаскировать следы своей гнусной деятельности. И здесь инквизитору приходится слушать мурлыканье древесины, пение камня, шёпот кирпичей. То есть, выражаясь менее поэтично, тщательно исследовать и прослушивать пол и стены. Конечно, я умел справляться с подобными задачами, в чём мне помогало не только обучение, но и поистине гениальная интуиция (именно благодаря ей я не так давно обнаружил секретный проход, ведущий в логово секты чернокнижников в городе Христиания). Поэтому не прошло много времени, когда я наткнулся на первый след. Вот на гобелене за отодвинутым секретером я заметил почти невидимую царапину разреза. Сначала я проверил его кончиками пальцев, потом ножом. Она поддавалась. В этом месте, безусловно, проходила рама потайной двери. Я мог бы поискать скрытые ручки, рычаги или что-либо, что открывало дверь. Мог бы. Но зачем? Дом был и так уже разорён, так что повреждение ещё одной стены уже ничего не испортит. Я взял за ножки тяжёлый дубовый табурет и с размаху, из-за плеч, грохнул им об стену.
– Иисус-Мария! – Вскрикнула Маргарита, которая успела вернуться с бутылкой вина.
– Не поминай имени Господа всуе, – Попенял я ей, однако не слишком суровым тоном, ибо именно в этот момент среди обломков увидел пустое пространство.
А значит, за стеной спальни находилась тайная комната. Прекрасно, сейчас мы проверим, для чего она понадобилась доброй госпоже Пляйс. Я ударил ещё несколько раз, а затем убрал сломанные доски, следя за тем, чтобы не посадить в руки занозу. Доски были тонкими, из мягкого дерева, поэтому всё прошло довольно быстро. Комнатка, которая скрывалась за этой перегородкой, была невелика, настолько, что если встать посередине с расставленными руками, то пальцы касались бы стен. Но зато как основательно она была оборудована! Я тщательно осмотрел сушёные растения, обнюхал порошки, закрытые в небольших банках, а также мази и жидкости из бутылочек.
– Ну-ну, этим можно перетравить полгорода, – пробормотал я себе под нос, после чего повернулся к бледной, как простыня, Маргарите. – Сейчас ты всё расскажешь, – сказал я твёрдо, глядя в её ожесточённое лицо. – А если нет, – добавил я мягче, – я приведу сюда достойных городских советников и покажу им гнездо отвратительного преступления. И, насколько я знаю закон и людей, тебя сочтут соучастницей, или, по крайней мере, будут пытать тебя до тех пор, пока ты в этом не признаешься. Жаль было бы портить эту светлую нежную кожу, девочка... – Я взял её холодную руку.
Она долго молчала, и я ей это позволил, потому что знал, что она мысленно ищет путь к спасению. И если она благоразумная женщина, то она найдёт этот путь. Ибо единственный путь к спасению вёл через меня.
– А если я расскажу, что знаю? – Прошептала она наконец. – Что будет тогда?
– Святой Официум защищает незыблемые принципы нашей благословенной веры, охраняет овец Господних от ереси и магии, – пояснил я. – Преследовать и наказывать воров, отравителей или насильников – не наша задача. Если ты будешь правдива и лояльна, я забуду обо всём, что здесь увидел.
Я дал ей минутку, чтобы она могла спокойно переварить мои слова.
– Ну хорошо, Маргарита, сядь, – сказал я наконец и подождал, пока она усядется на кровать. – Скажи мне, кто травил Роберта Пляйса? Ты или Эсмеральда? А может, вы обе?
– Откуда мне знать, что вы меня не выдадите? Когда я больше не буду вам нужна? Я ни в чём не виновата, но я тоже многое видела в жизни. За то, что вы здесь нашли, меня будут пытать, а потом осудят и сварят...
Она была права. Отравителей и фальшивомонетчиков заживо варили в котле с кипящим маслом. Умелый палач мог провести казнь настолько ловко, что осуждённый перед смертью мог видеть, как приготовленное мясо отваливается от его собственных костей.
Я сел рядом с девушкой и обнял её за плечи.
– Маргарита, я – инквизитор, но я и ценитель прекрасного. Такая девушка как ты должна жить и наслаждаться жизнью, а не корчиться в котле с кипятком. Зачем мне доводить тебя до погибели, когда я могу наслаждаться твоей красотой? – Я поднёс губы к её губам и нежно поцеловал. Она ответила на поцелуй, потом прижалась ко мне. Она пахла свежевыстиранным и высушенным на солнце бельём и тем характерным запахом, который несёт кожа заботящейся о чистоте молодой и здоровой женщины.
– Вы не выдадите меня, когда я всё расскажу? Не выдадите? Точно?
– Даю тебе слово, – сказал я торжественно.
Потом я подумал, что слово, которое я дал, так или иначе, моя собственность. Я заберу его, если подобная процедура будет уместна. Но я надеялся, что дело не дойдёт до столь достойного сожаления решения.
Я осторожно отстранил девушку и вытер слёзы с её щёк.
– Расскажи мне всё, моя красавица, – попросил я. – Со мной тебе нечего бояться.