Я с облегчением избавился от общества моего надоедливого дружка и понял, что меня ждёт отнюдь не ночной отдых, а наоборот: короткая прогулка. С определённого времени я питал некоторые подозрения, которые только подкрепили замечания Оттона, касающиеся цветущего здоровья Роберта Пляйса.
Ворота не были заперты на ключ, поэтому я толкнул створку и вошёл на двор. Я постучал кулаком в дверь дома. Один раз, второй и третий.
– Кто там? – Услышал я голос Маргариты. Холодный и спокойный.
– Инквизитор, – рявкнул я. – Впусти меня, девочка.
Щёлкнули запоры, и дверь приоткрылась. На пороге я увидел серебряноволосую девушку, держащую в руке подсвечник. Она была одета в длинную, доходящую до пят ночную рубашку, материю которой, особенно освещённую тусклым светом свечи, можно было назвать совершенно непрозрачной.
– Я знала, что вы придёте, – сказала Маргарита бесцветным тоном. Я окинул девушку взглядом.
– Разве?
Поскольку она всё ещё даже не двинулась с места, я оттолкнул её нетерпеливым жестом, хотя и достаточно мягко, чтобы не причинить ей вреда или не напугать.
– Не надо, – прошептала она. – Не надо насилия... Я сама...
Сперва я не понял, что она имеет в виду. Наконец догадался, и только махнул рукой.
– Ты слишком себе льстишь, девочка. – Я рассмеялся. – Покажи мне покои своей госпожи.
– Что-что? – Ошарашенно спросила она.
Вы поглядите, мне, похоже, удалось вывести Маргариту из равновесия! Она ожидала, что инквизитор почтит её своим вниманием, а к ней отнеслись как к привратнику или проводнику. Я и в самом деле не хотел от неё ничего другого. Как я уже говорил, она могла бы быть очаровательным созданием, но для тех, кто любит иметь в кровати фарфоровую куклу и следить за каждым движением, чтобы она не разбилась. Между тем, ваш покорный слуга любит женщин из плоти и крови. Может, не таких, под задами которых трескаются орехи, а между грудями может спрятаться голова взрослого мужчины, но я уж точно не любил эфирных сильфид, производящих впечатление, что их унесёт вдаль малейший порыв ветра.
– Покои госпожи Эсмеральды, – повторил я спокойно. – Не будешь ли ты любезна проводить меня туда?
– Да, конечно, – ответила она уже спокойнее и развернулась на пятках. – Пожалуйте за мной, мастер.
Мы поднялись на второй этаж, и я получил возможность в колеблющемся свете свечей взглянуть на опустошение, произведённое братьями госпожи Пляйс.
– Они даже у неё посрывали гобелены и содрали ковры. Сундук разнесли ломом, – пожаловалась Маргарита, словно угадав мои мысли.
Спальня Эсмеральды не выглядела в эту минуту как место, где можно предаваться сладкому отдыху, напоминая скорее поле боя. С огромной кровати были сняты не только одеяла и постельное белье, с резных колонн свисали остатки атласного балдахина. Массивный инкрустированный шкаф распахнул обе дверцы, и одна из них печально висела на сорванных петлях. В шкафу кучей валялись платья, как видно, воры не успели их упаковать и вынести.
– Где тайник? – Спросил я резко.
– Что?
– Тайник или тайный проход. Скрытая дверь. Где они? Ты сэкономишь мне время на поиски, девочка.
– Я не понимаю, о чём вы говорите, мастер инквизитор. Я знаю, вы сегодня выпили, так, может, вернётесь утром... Или, может, я угощу вас чем-нибудь, чем захотите?